Они проходили погребения сотен Яввузов: минувших полководцев, первых танов семьи, основателей дома, женщин, пришедших в Пурпурный танаар невестками и рожденных законными танин, подростков и детей, умерших не своей смертью. Вот захоронение Бирхана Яввуза, ее деда, вот – бабки Бануни, часть имени которой сохранилось в ее собственном. Вот – могила ахтаната Лаатбира, младшего из земных братьев отца. Бану знала, что Лаатбир был последним сыном Бирхана и Бануни и умер в возрасте восьми лет от осложнений простуды. Бансабира никогда не встречала этого родственника, но почему-то, проходя мимо, задержалась на мгновение, коснувшись ладонью могильной плиты. Странно, думала женщина, что в этом склепе никогда не окажутся ни Ванбир, ни его дети – кузены Тавван и Хальван, с которыми в ходе войны Бану успела наладить дружественные связи. Но закон Яса прост: водные жены и их потомство (из братьев отца Ванбир и Доно-Ранбир) не имеют прав на погребение в семейном склепе.
Впереди, в глубине, было еще множество пустых гробниц. Бансабира остановилась за той, что с замершим сердцем признала могилой матери.
Когда тело уложили, Бану и Тахбир, как наиболее влиятельный ахтанат дома, повторили слова молитвы упокоения и возрождения, дабы великий Круг позволил Сабиру Свирепому и в следующей жизни служить Праматери Богов и людей, Ее достойному Брату Акабу, верша их промысел ледяным клинком Матери Сумерек.
В стене над резным мрамором и базальтом усыпальницы был закреплен обруч для единственного факела. Бансабира установила в нем принесенное огниво и обернулась к двоюродным сестрам. Та, что держала в руках небольшой мешочек, подошла ближе к свежему захоронению. В чем-то похожая на саму Бану, девушка, несколько нервничая, потянула завязки и высыпала на горизонтальную могильную плиту клыки, чтобы выложить из них силуэт волчьей головы. Девице, несмотря на старания, никак это не удавалось, и Тахбир поспешил помочь дочери – ему уже доводилось делать это раньше, неоднократно. Он справился.
Во имя ритуала самый крупный и могучий волкодав танаара пал от руки Руссы. Когда зубы животного были уложены символом дома, Бансабира облила их волчьей кровью из жертвенной чаши, дабы дух убитого зверя, охраняя, сопровождал Сабира Свирепого в чертоги Старой Нанданы. Эта традиция не помнила собственного корня, но соблюдалась неукоснительно, ибо каждый знал, что пес – самый верный среди животных именно потому, что провожает человека туда, куда нет пути никому из людей и созданий, пока они живы.
Когда обряд закончился, возле последнего пристанища Сабира Свирепого остались Бану, Русса, малолетний Адар и их дядя Тахбир. Они сидели у могилы, не роняя ни звука. Даже Адар примолк,