Но продолжим наше исследование. Заметим, что даты произвольных дней календаря реально ограничены по величине значением «31». Это обстоятельство может внести существенные коррективы в наше исследование. Если мы по уже понятным причинам будем настаивать на том, чтобы «имена» праздничных дней отражали аспекты «близости» на уровне месячных парных отношений, то в этом случае все месяцы года, начиная с четвёртого («апреля»), необходимо будет сразу исключить из перечня потенциальных претендентов на праздничную «корону». Например, в случае следующей по порядку «близкой» календарной пары «март (3) – апрель (4)» для гармонизации этих отношений потребовалось бы использовать несуществующую в календаре дату «34 марта». Таким образом, в рамках упомянутых ограничений перечень реальных претендентов у нас сразу сужается до двух корректных пар: «январь – февраль» и «февраль – март».
Относительно официальной мужской даты 23 февраля, на мой взгляд, пришла пора сделать определенные уточнения. Первоначальное название этого праздника в нашей стране, как известно, было сугубо военным – «День Красной Армии» (1922 г.). Затем с 1946 года он уже отмечался в СССР как «День Советской Армии и Военно-Морского Флота», что, впрочем, почти не изменило его военизированную суть. После распада Советского Союза этот праздник был переименован в «День защитника Отечества». Нетрудно уловить здесь наметившуюся тенденцию к позитивному изменению названия праздника в сторону оборонительного мирного русла. Это хороший и оптимистичный знак. Хочется надеяться, что когда-нибудь наступит время, когда естественным пределом трансформации названия этой даты будет «Международный день мужчин». Надеюсь, что читатели этих строк будут более других подготовлены к тому, чтобы признать тот факт, что подобный сценарий имеет под собой весомые основания. В любом случае об этом нам однозначно говорит календарный символизм праздничных дней, эстетические ощущения интуитивного плана, а также простая человеческая логика.
Вспомним,