– Скорее необходимость. Так сможете пройти? Совершая при этом диверсии, истребляя на своем пути все враждебное нам.
– То есть полная свобода действия? Без каких-либо особых заданий?
– Без.
Курбатов метнул недоверчивый взгляд на Родзаевского. Словно ожидал, что разгадка, а точнее, подвох последует именно с его стороны.
– Мне это подходит. Так я принесу больше пользы, чем если бы сунулся со взрывчаткой под какую-нибудь вшивую фабрику. Где меня подстрелил бы первый попавшийся охранник.
– Откровенно, – кивнул генерал. В этот раз наполнил рюмки всего лишь «по четвертинке». – За то, чтобы вы провели свой отряд от Амура до Днестра, – поднял он свою рюмку. – Уверен: вы будете первым, кто совершит такой диверсионный рейд.
– Простите, господин генерал, мне показалось, что речь шла об Урале.
– О Днестре, ротмистр, о Днестре, – загадочно ухмыльнулся Семенов. – Просто не хотелось так сразу пугать вас. Но задача будет пройти от Амура, а точнее, отсюда, от Сунгари, до Эльбы.
– С целью?
– С целью пробиться к известному вам «венскому фюреру» Отто Скорцени, – генерал взглянул на Родзаевского. Тот согласно кивнул. О «первом диверсанте рейха» в секретной школе, готовившей руководителей подпольных диверсионных групп, еще не забыли. – Так вот, вы обязаны будете пробиться к Отто Скорцени и через него передать мое личное письмо фюреру.
21
Не сводя с генерала широко раскрытых глаз, Родзаевский наполнил свою рюмку, только свою, не испросив разрешения, осушил ее до дна и довольно крякнул, совершенно забыв, что это не застолье, а прием у командующего армией.
Сейчас он был удивлен не менее, чем Курбатов. Удивлен и слегка обижен: в конце концов генерал мог бы поставить его в известность заранее. Почему он должен узнавать о таком суперрейде вместе с ротмистром?
– Я не вправе диктовать свою волю, господин генерал, – сухо проговорил он. – Однако передавать письмо диверсантом… Которому предстоит пройти всю Россию, тысячи километров по тылам противника. И это при всем моем уважении к ротмистру… Существуют десятки иных, более безопасных способов доставки посланий. Почему бы это не сделать, например, через посольство Маньчжоу-Го в Германии? Или через дипломатов нейтральных стран.
– Дипломатические каналы исключаются. Японская разведка слишком хорошо контролирует их. Не говоря уже о контроле над нами. Мне же не хотелось бы, чтобы в императорском генеральном штабе узнали о том, сколь упорно я ищу контактов с фюрером.
– А там все еще помнят о вашем послании Гитлеру, направленном, если не изменяет память, то ли в марте, то ли в апреле 1933 года[21], – согласился полковник. – Японцы восприняли его ревниво. Хотя вы всего лишь приветствовали фюрера в связи с его приходом к власти, выражая готовность совместно выступить против общего врага – всемирного большевизма.
Да вы, оказывается, прекрасно осведомлены об этом?
– Профессиональный