Но что это? Крик, брань, да еще какая! Русская!.. Откуда?
Толпа на мгновение стихла и опрометью бросилась к месту, откуда доносились крики…
3. Ветром занесенные
Кричал, находясь, очевидно, в сильно возбужденном состоянии, действительно русский человек. Это был среднего роста, сутуловатый, кряжистый, с добродушным красивым лицом парень, одетый, как одеваются в России зажиточные мещане: в неуклюжий, плохо сидевший пиджак, брюки навыпуск и кругленькую шапочку-татарку. Он был не один в этой весело гоготавшей вокруг него толпе. Около него стоял, стараясь его успокоить, товарищ, высокий, тоже молодой блондин с интеллигентным лицом и мягкими манерами, одетый, хотя так же просто, но более прилично и к лицу.
– Да перестань же ты, Василий, – с нетерпеливой досадой говорил блондин.
– Как это можно перестать, Андрей Николаевич? Как можно перестать, ежели я собственной моей законной справедливости добиваюсь?
И вдруг, подняв голову кверху и закатив под лоб глаза, Василий необыкновенно сочно, словно это доставляло ему величайшее удовольствие, воскликнул:
– Гор-о-о-до-вой! Кар-а-а-ул!
Крик его был непонятен толпе, вид курьезен, кругом раздался взрыв смеха.
– Говорят тебе, перестань! – сердился Андрей Николаевич. – Как не стыдно! Все смотрят, смеются…
– Пусть их! – махнул рукой Василий.
– Как это пусть? Здесь не мать Рассея…
– То-то вот оно самое, Андрей Николаевич, и есть, что не мать Рассея, мать Рассея, мать рассейская земля! – возразил