– Ну это вообще свинство, лишить благородных рыцарей любовных радостей, рыцарей, которые в битвах проливают за неё свою кровь, вот стерва!
– Её называют златовласая орлица, за цвет её волос и нрав. Частенько носит мужскую одежду, скачет на коне и не в дамском седле, а по-мужски. Не плохо фехтует, без промаха бьёт из арбалета и увлекается латынью. Мои шпионы донесли мне, что сейчас она читает Гая Юлия Цезаря «Галльская война», в подлиннике, а до этого она прочла Тита Ливия «Война с Ганнибалом».
– Увлекается военным делом?
– Не только, она ещё прочла Овидия, Цицерона и Апулея, ещё играет на лютне и прекрасно поёт, у неё очень красивый голос.
– Когда я на ней женюсь – сказал Пьер – Мы установим отец, на этих землях свои порядки. Восстановим справедливость и вернём благородным рыцарям законное право первой ночи. А эту стерву я воспитаю, посажу её в башню и дам ей прялку, чтобы сучила пряжу целыми днями, и каждый год она будет рожать мне детей. «Киндер, кюхе, кирха» (дети, кухня, церковь), как говорят в Германии, вот чем должна заниматься женщина, и ещё ублажать своего мужа-господина. Баба как собака, должна знать своё место.
Пьер взял кувшин чтобы налить ещё вина, но в следующий миг арбалетный болт ударил и разнёс глиняный сосуд вдребезги, в стороны брызнули осколки, и добрая часть вина выплеснулась на одежду Пьера. Он поднял голову и увидел, что три пажа оседлав своих коней мчаться прямо на них, вскидывая арбалеты. С резким щелчком сорвались ещё две стрелы, одна разнесла блюдо с трюфелями, а другая сбила шаперон* с головы Тибо Великого. Всадники промчались мимо и устремились прочь.
*Шаперон – средневековый головной убор в виде тюрбана, с которого на плечо спадали концы, это считалось очень красиво.
– Коня! Коня – завизжал Тибо выхватив меч.
– Догнать! Догнать! – кричал Пьер.
Слуги заметались, забегали, к Тибо подвели коня. Не смотря на своё толстое тело, он взгромоздился в седло и устремился в погоню, за ним помчался Пьер и десяток слуг.
Пажи тем временем умчались далеко вперёд. Они неслись через огромное поле направляясь к лесу. От деревьев их уже отделял не широкий луг. И вдруг пажи резко изменили направление и стали огибать луг слева, вместо того чтобы пересечь его и скрыться в лесу. Сделав большой крюк, пажи достигли леса, но не скрылись в нём, а помчались вдоль опушки. Они неслись красиво, привстав в стременах, пригнувшись низко к гривам своих коней.
Тибо скакал багровый от ярости, сжимая в руке меч. «Щенки решили подразнить меня, поиграть со смертью» – мелькнула у него мысль – «Рассчитывают на резвость своих коней.» Тибо понёсся на перерез, расстояние быстро сокращалось, вот сейчас он перехватит их, ещё каких-то тридцать шагов и вдруг его конь по грудь влетел в болото, а сам Тибо вылетев из седла плюхнулся в трясину. Он заработал руками и ногами, но трясина