–Шесть часов скоро закончатся, нам нужно вернуться в лагерь, продолжим завтра, вместе со всеми.
Джесс понимала, что каждая минута промедления чревата последствиями, возможно, необратимыми. В ответ на его предложение, она произнесла:
–Конечно, Такер. Выйди на связь с нашей командой, пусть отправляются в лагерь. Я пока соберу вещи Джима и еще немного осмотрюсь.
Пытаясь поймать сигнал, Чип стучал по рации, но связи в пещере не было вообще, ему пришлось выйти из храма и спуститься немного ниже. Небо уже покрывалось багрянцем, времени оставалось немного.
В этот момент Джессика провела остриём ножа по своей ладони, прикусив губу от этого омерзительного чувства. Холодный металл обжигала горячая кровь, бежавшая из сжатого кулака прямо в центр храма. По коже прополз мороз, дуновение ветра стало намного сильнее, чем минутой ранее. Плита начала подниматься, гора задрожала. Испуганный Чип Такер обернулся, на мгновение замер и, со всех ног помчался в пещеру, уже оповестив своих компаньонов о том, чтобы все возвращались в лагерь. Спотыкаясь и с трудом глотая воздух, он бежал на выручку своей подруге.
Джессика ступила одной ногой в эту покрытую мраком комнату, казалось, что помещение поглощает весь, пытающийся проникнуть внутрь свет, и фонарик не был исключением. Она, заворожённая неизвестностью, оказалась поглощена темнотой, обволакивающей её пеленой незыблемого тумана. Такер пытался остановить подругу, но наступив прямо на лужицу свежей крови, произошло нечто пугающее. Каменная плита с грохотом свалилась вниз, в сантиметре от Джессики, а Чип рухнул наземь. В изумлении он сидел с раскрытым ртом:
–Джесс!
Подбежав к обрушившейся плите, он примкнул к ней всем телом и прокричал:
–Джессика! С тобой все в порядке? Что случилось?
Но ответа не последовало. У Такера не было с собой ножа, и он решил, что нужно сделать то же, что сделала Джесс, минутами ранее. Выбежав из пещеры, он отыскал камень и быстро вернулся в храм. С трудом раздирая тупым куском породы свою ладонь, он ужасно нервничал. Резать самого себя было просто невообразимо болезненно. Завопив от ужасной боли, он упал на колени, а по щекам покатились слезы. Он не мог больше терпеть это чувство. Пытаясь измазать с трудом капающей кровью фреску, он тяжело дышал, в истерике ударяя ладонью об окровавленную гравировку.
Ничего не происходило. Кроме тишины, стены храма Каукали впитывали стоны человека, пытавшегося совладать с самим собой, но он не мог. Не мог смириться с тем, что произошло. Сначала Джим, затем Джессика. Что ему теперь делать? Как вернуться в лагерь? Его могут заподозрить в убийстве. Кто поверит в то, что здесь на самом деле случилось?
Этот день рождения стал для Чипа самым страшным кошмаром, источающим тревожное зловоние. Подняв голову, он в очередной раз безнадёжно посмотрел в сторону той стены, за которой оказалась