– Мадам, – поправила она его.
– Madame ma cousine, – сказал он и ушел, задумчиво улыбаясь, Дезирэ медленно поднялась по лестнице.
IV
Месяц скрылся за тучей
Quand on se mеfie, on se
trompe; quand on ne se me
fie pas, on est trompe[5].
Шарль Даррагон прибыл в Данциг год тому назад. Он был поручиком пехотного полка, и ему шел двадцать шестой год. Это были дни быстрого повышения по службе, когда люди жили таким стремительным ходом, что немногие доживали до старости, значительное число сверстников Шарля стало уже полковниками. Но Шарль был слишком покладистый человек для того, чтобы завидовать кому бы то ни было.
Когда он приехал в Данциг, то никого не знал в этом городе, у него было только несколько приятелей в оккупационной армии. Шесть месяцев спустя у Шарля появились знакомые на каждой улице, и он держался на равной ноге со всеми своими товарищами офицерами.
– Если бы в оккупационной армии было больше таких офицеров, как молодой Даррагон, – угрюмо сказал однажды Раппу один советник, – то данцигцы легко примирились бы с вашим пребыванием здесь.
Казалось, что Шарль обладал даром завоевывать всеобщую симпатию. Он был откровенен, чистосердечен, легко сходился с новоприбывшими, которых в то время было много, быстро понимал их и всегда был готов на развлечения. В отношении своей особы он был совершенно откровенен и чистосердечен.
– Я просто бедный поручик, – говорил он, – и ничего больше.
Сдержанность не способствует популярности, дружба же не может существовать без нее. Шарлю, казалось, нечего было скрывать, и он был равнодушен к тайнам других. Именно таким людям чаще всего доверяются секреты.
– Но это должно остаться между нами, – не раз говорили ему.
– Друг мой, завтра я все забуду, – неизменно отвечал он, и люди, вспоминая об этом впоследствии, были довольны.
Существовала как будто некоторая дружба между Шарлем Даррагоном и полковником Казимиром, не без покровительственного отношения с одной стороны и легкого чувства подчиненности – с другой. Полковник Казимир представил Шарля Матильде на официальном приеме у генерала Раппa. Шарль, естественно, влюбился в Матильду сразу после получасового разговора. В Матильде было что-то холодное и расчетливое, что удерживало его на известном расстоянии так же верно, как самая строгая дуэнья. И в самом деле, есть девушки, у которых голова – это лучший охранник сердца.
Через несколько дней после того, как Шарль познакомился с Матильдой, он встретил на Лангегассе Дезирэ и влюбился в нее. Затем он целую неделю искал случая рассказать ей, без дальнейшего промедления, о своих чувствах. Случай вскоре представился: однажды утром Шарль увидел, как она быстро направилась к Кубрюке с коньками, висевшими у нее на руке. Было солнечное, тихое зимнее утро, какое не знакомо странам с умеренным климатом. Глаза Дезирэ сверкали задорно и радостно. Холод слегка усилил румянец на ее щечках.
При виде Дезирэ Шарль затаил дыхание, хотя она и не заметила его. Он нанял сани и поехал в казармы за своими коньками,