Приятель Черница, прежний «представитель» Бундерваля, процедил сквозь зубы: «Могу засвидетельствовать, что так оно и было! Этого субъекта следует вытолкать в шею – не только с постоялого двора, но из всего нашего города!»
Краснарк повернулся к Кугелю: «Вам предъявляют серьезные обвинения! Что скажете?»
«Мастер Черниц ошибается! Я тоже пришел сюда облегчиться. Взглянув налево, я заметил своего знакомого, Бундерваля, и приветствовал его жестом. В ту же секунду мастер Черниц стал громко орать, намекая на какие-то грязные намерения, которых у меня и в мыслях не было! Если кого-то и следует вытолкать в шею, так это Черница и его приятеля – прохиндеев, пробавляющихся пивком за чужой счет!»
«Как вы смеете? – возмутился Черниц. – Я пользуюсь высокой репутацией!»
Краснарк развел руками: «Господа, прислушайтесь к голосу разума! Согласен – Кугелю не следовало подавать знаки друзьям, находясь у писсуара. Но мастеру Черницу не следовало делать поспешные выводы. Предлагаю ему взять назад выражение „безнравственный подонок“, а Кугелю – отказаться от применения эпитета „прохиндеи“ в адрес уважаемых граждан, и все встанет на свои места».
«Я не привык к подобным унижениям! – надменно произнес Кугель. – Пока мастер Черниц не извинится, в моих глазах он останется прохиндеем».
Вернувшись в трактир, Кугель занял место рядом с Бундервалем. «Вы поспешили уйти, – заметил Кугель, – а я остался, чтобы проследить за ходом соревнования. Ваш представитель опередил моего на несколько секунд».
«Только после того, как вы отвлекли внимание своего представителя, нарушив наши условия. Таким образом, результаты не засчитываются».
Тем временем мастер Черниц и его приятель вернулись к своему столу. Смерив Кугеля ледяными взглядами, они отвернулись и стали вполголоса совещаться.
По сигналу Кугеля парнишка-официант принес еще две кружки «кишкодера», и соперники освежились, чтобы успокоить нервы. Помолчав несколько минут, Бундерваль отметил: «Несмотря на все наши усилия, мы так-таки не решили основной вопрос».
«И почему? Потому, что в состязаниях такого рода все предоставлено на волю случая. Зависимость от жребия, однако, не соответствует моему темпераменту. Я не из тех, кто покорно подставляет задницу пинкам! Я – Кугель, бесстрашный и неукротимый! Я бросаю вызов превратностям судьбы! Исключительно силой воли…»
Бундерваль нетерпеливо прервал его: «Помолчите, Кугель! С меня довольно пьяной похвальбы – вы нагрузились пивом и болтаете лишнее».
Кугель изумленно уставился на собеседника: «Вы считаете, что я пьян? После трех кружек разведенного „кишкодера“? Мне приходилось пить дождевую воду покрепче этой дряни! Эй, официант! Принеси-ка еще пива! Бундерваль, еще кружку?»
«С удовольствием. А теперь – так как вы