Путешествие на шлюпе «Диана» из Кронштадта в Камчатку в 1807—1809 гг. Том 1. Василий Головнин

а также и идучи на фордевинд или с полным ветром они, находя с кормы, подхватывали судно под навес всегда, когда от дурного правления рулем или от выходящих под носом у него валов оно теряло несколько своего ходу. Удары так сильны иногда были, что чувствовали их стоявшие на баке. И как такие удары нередко один после другого случались, то в продолжительные крепкие ветры и в зыбь при штилях немудрено было им расслабить кормовые скрепления, и тогда могли бы последовать для нас самые бедственные следствия. Я имел только надежду на легкость «Дианы», с каковой она поднималась на валах, часто для облегчения кормы перенося свинцовый балласт в носовую часть, и на большие скрепления, положенные в Петербурге мастером Мелеховым, полагая, что они, может быть, выдержат силу ударов в продолжение кампании. Пособить же сему недостатку было поздно.

      Зная, что одна теория без опытов никогда не могла бы довести корабельное строение и вообще всю науку мореплавания до такого совершенства, до какого в наши времена она доведена, и что последующие мореплаватели, пользуясь как опытами, так и ошибками своих предшественников, успели в усовершенствовании сего трудного, требующего многих познаний ремесла, я не стыжусь признаться в сделанном мною по сему случаю упущении: при исправлении шлюпа корабельный мастер Мелехов делал по моему представлению все то, что было возможно и согласно с его должностью, и если бы я ему предложил, когда он переделывал корму, сделать оную не так отлогу и уменьшить навес, то, видя пользу, могущую от сей перемены произойти, он, конечно, согласился бы на мое требование, хотя чрез такую перемену судно и потеряло бы много того виду, который делал оное похожим на военный шлюп, что было немаловажной метою г-на мастера, – впрочем, сию ошибку приписать ему совсем невозможно. Если бы в предмете нашего вояжа заключалось какое-нибудь военное действие, а особливо такого рода, чтобы нужно было находиться во всегдашней готовности встретить неприятеля на море, то в таком случае «Диана» имела другой, весьма важный недостаток, который при самом малом волнении отнимал у нее все выгоды ее вооружения: порты были так близко от воды, что в море, кроме тихой погоды, их почти никогда открыть было невозможно, а в крепкие ветры, будучи плотно закрыты, но не конопачены, они всегда много впускали воды, отчего происходила мокрота и сырость, весьма вредная здоровью служителей, которые жили на гондеке. Но так как мы пошли из России будучи в мире с целым светом, и в предмете нашей экспедиции не заключались никакие военные предприятия, следовательно, сей недостаток для нас не был чувствителен. Порты в морях, подверженных частым бурям, я всегда приказывал конопатить, оставляя по одному на стороне для воздуха в хорошие погоды, отчего мы никакой сырости в палубе не имели.

      До сего я не упоминал о числе больных, бывших на шлюпе: со дня нашего отправления из России опасным или продолжительным болезням никто подвержен не был, а на головную боль и резь в животе почти каждый день жаловались по два и по три человека;