Римские легионы. Самая полная иллюстрированная энциклопедия. Александр Махлаюк

официальной религией Римской империи, и поэтому в приводимой им формуле присяги упоминается Святая Троица, но в остальном содержание воинской клятвы скорее всего восходит ко временам Ранней империи. Воины, пишет Вегеций (II. 5), «клянутся именем Бога, Христа и Святого Духа, величеством императора, которое человеческий род после Бога должен особенно почитать и уважать. Как только император принял имя Августа, ему, как истинному и воплощенному Богу, должно оказывать верность и поклонение, ему должно воздавать самое внимательное служение. И частный человек, и воин служит Богу, когда он верно чтит того, кто правит с Божьего соизволения. Так вот воины клянутся, что они будут делать старательно все, что прикажет император, никогда не покинут военной службы, не откажутся от смерти во имя римского государства».

      Император Тиберий

      Император Гай Калигула

      Как можно видеть, у Вегеция подчеркивается религиозное значение воинской присяги, которая в Риме изначально была сакральным по своей сути актом, ставившим воина в особые отношения и с командующим, и с богами. Представляется, что с установлением принципата значимость того момента, который римляне называли «святостью присяги» religio sacramenti (Ливий. XXVI. 48. 12; XXVIII. 27. 4; Кодекс Юстиниана. VI. 37. 8), не только не уменьшилась, но, по всей видимости, еще более возросла в связи с общими установками политики Октавиана Августа, который стремился возродить древние традиции. Согласно римским традициям, нарушение присяги считалось преступлением против богов, преступивший ее становился sacer – дословно «посвященным подземным богам», то есть предавался проклятию, а значит, мог быть предан смерти без суда (Дионисий Галикарнасский. Римские древности. XI. 43; Макробий. Сатурналии. III. 7. 5; Исидор Сивильский. Начала. V. 24. 30). Воинская присяга сама по себе превратилась в объект культового почитания как обожествленное понятие. Ветераны в Интерцизе (Паннония) сделали посвящение «Гению Присяги» (AE 1924, 135); вероятно, они составляли коллегию почитателей этого культа (sacramenti cultores) (АЕ 1953, 10; 1959, 15). В одном из эпизодов романа Апулея «Метаморфозы» (Met. IX. 41) незадачливый легионер, у которого избивший его огородник отобрал меч, страшится Гения Присяги: утрата оружия фактически приравнивалась к дезертирству и каралась смертью (Дигесты. 49. 16. 3. 13; 49. 16. 14. 1). Вполне возможно, что в изложенной Вегецием формуле присяги сохранился традиционный, «языческий» взгляд, согласно которому военная служба и верность тому, кому принесена присяга, являются, соответственно, службой и верностью божеству. Неслучайно историк Геродиан называет воинскую присягу «священным таинством Римской державы» (VIII. 7. 4). В силу военной присяги, определявшей сущность воинского долга, воин оказывался в принципиально иных отношениях с императором, нежели гражданские лица.

      Что касается процедуры принесения присяги, то в императорское время, возможно, сохранился тот же ритуал, который для II в. до н. э. описал Полибий[43]. Из числа новобранцев выбирался наилучший и произносил