В самый неподходящий момент мой телефон зазвонил, и на всю округу раздалась мелодия «Аве, Мария». Я сжала кулаки от бессилия. Плюс от всего этого был только один – при звонке экран телефона засветился, и я смогла без труда отыскать его, как, впрочем, и фонарь.
– Это еще что? – озадаченно произнесли парни и мигом оказались около моих кустов, из которых я буквально восставала, а не поднималась.
Меня осветили фонарем, заставив инстинктивно прикрыть лицо руками. Лица парней было видно плохо. Зато запах одеколона усилился.
– О, да тут девочка. Что ты тут делаешь? – спросил меня широкоплечий парень с темными волосами, забранными в короткий темный хвост. Судя по голосу, это был Шейк. Он стоял, уперев достаточно-таки крепкие руки в боки и склонив голову. В глазах его были и интерес, и недоумение, и смех, и даже желание позаигрывать. Второй же молодой человек – выше, тоньше и смазливей, чем Шейк, молча всматривался в мое лицо с совершенно другими чувствами, гневно щурясь. У меня было такое чувство, что он пыжится, чтобы что-нибудь, да вякнуть.
Я кротко улыбнулась.
– Мальчики, не подумайте ничего, я просто тут по нужде, – попыталась я сыграть «в дурочку», подражая Алене – в нужные моменты у нее это получалось на пятерочку.
– По нужде? – осклабился Шейк.
– Да, просто я…
Но меня нагло перебили.
– Что, подслушивала? Мерзота, – выдал, наконец, тот самый Ярик голосом, которым только преступников обличать да обвинять во всех грехах.
И у меня вдруг голова закружилась от чувства дежавю. И стало легко и тяжело одновременно, и цвета и краски обострились, и звуки стали громче, и одеколон казался слаще цветочного нектара и кружил голову…
Что случилось?
Почему он кажется мне знакомым?
И это чувство… Что случилось с моим сердцем? И левую руку браслет жжет.
– Сам ты мерзота, – как-то отсроченно возмутилась я, и маска дурочки все же слетела с моего лица. Он меня еще и оскорблять вздумал?!
– Мерзота – это констатация факта, – выплюнули мне в лицо с высокомерным отвращением. – Подслушивать других, чтобы достать код? Отвратительно. Как будто бы в дерьмо вляпался. Беги, сообщай своим, девочка.
Перед внутренним взором вдруг появилась мимолетная картинка.
Молодой человек. Совсем еще юный, одухотворенный, но воинственно настроенный, с необычными глазами… яркими, мятного редкого оттенка, с серебром у зрачка и с темной тонкой каемкой вокруг радужек.
Правильное лицо, сужающееся книзу, с незаметной ямочкой на подбородке, благородными ровными скулами, слегка асимметричными бровями, одна из которых была чуть вздернута. Шрам на вершине правой скулы – тонкий, видно, если присмотреться…
– Ну, давай же, вперед, – говорил знакомый голос как в тумане. – Беги к своим, расскажи, что вынюхала.
…воздушный образ. Знакомый образ. Нежный. В ореоле ласкового снегопада.
Бывает ли теплым снег?..
Я