Первый раз ее осудили в 1949 году на 5 лет – за связь с предполагаемым шпионом, а именно Борисом Пастернаком.[2] Пять лет по такому обвинению – срок очень небольшой. Ивинская получила так мало лишь потому, что из нее не смогли выбить никакого компромата на поэта, она все отрицала.
«Ее геройству и выдержке я обязан своей жизнью и тем, что меня в те годы не трогали», – писал Пастернак.
Пока Ивинская отбывала наказание в женской исправительной колонии в Потьме, Пастернак заботился о ее семье – матери и двух детях. Тоской и болью пронизаны строки посвященного Ивинской «Свидания», написанного им во время ее пребывания в Потьме:
Как будто бы железом,
Обмокнутым в сурьму,
Тебя вели нарезом
По сердцу моему.
И в нем навек засело
Смиренье этих черт,
И оттого нет дела,
Что свет жестокосерд…
Ивинская вернулась в 1953 году, ее освободили по амнистии. Зинаида Николаевна вынудила Пастернака дать ей обещание не возобновлять с ней отношений. Но этого обещания он сдержать не смог.
Последние годы поэта были омрачены травлей, начавшейся после публикации романа «Доктор Живаго» за границей и присуждения Нобелевской премии. В советской прессе Пастернака называли «сорняком», «Иудой», «предателем», оклеветавшим революцию и советский народ. Из Союза писателей его исключили, ему также дали понять, что советское правительство не будет чинить препятствий, если он захочет выехать из страны.
Пастернак вынужден был послать в Стокгольм телеграмму с отказом от Нобелевской премии, а также отправить письмо Хрущеву, составленное Ивинской по советам адвокатов из Всесоюзного агентства по охране авторских прав. Пастернак просил главу государства не лишать его гражданства, поскольку выезд за пределы родины для него был «равносилен смерти». Однако от него так и не добились ни публичного покаяния, ни отказа от своей книги и своих убеждений.
Поэту позволили остаться, а через полтора года его не стало. 30 мая 1960 года Борис Леонидович Пастернак умер от скоротечного рака легких. Но остались его стихи и проза, и множество книг, написанных о нем.
Оксана Сабурова
Февраль.
Достать чернил и плакать!..
Начальная пора. 1912—1914
«Февраль. Достать чернил и плакать…»
Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.
Достать пролетку. За шесть гривен,
Чрез благовест, чрез клик колес,
Перенестись туда, где ливень
Еще шумней чернил и слез.
Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся