–Но разве не султан дает им работать и богато жить?
–Они стали требовать от него расширения территорий, а он взял и замирился с австрийцами.
–И что теперь будет? Они его свергнут?
Георгий улыбнулся.
–Он слишком далеко. Они злятся, ты права. Земли наши они давно считают своими, и потому, чтобы отделиться от султана, попытаются взять их силой. Только мы тоже к этому готовы.
–Ты станешь с ними воевать?
–Будет так, как решит народ. Я давно уже подчиняюсь ему, а не черномазому султану и уже тем более не грязному базарному торговцу!..
В одну из ночей к нам в дверь постучались – на пороге стоял турок Исмаил, смотритель водонапорной башни, с которым Георгий время от времени о чем-то беседовал.
–Где Карагеоргий? – на нем лица не было от страха. Я проводила его в комнату к спящему мужу и с тревогой стала вслушиваться в их разговор. Ничего толком не услышала, но спустя некоторое время Георгий показался на пороге в полном военном обмундировании – он успел собраться в доли секунды. Я поняла – что-то произошло.
–Что случилось?
–Срочно одевайся, – Георгий как всегда был бесстрашен, но – по глазам видно – рассержен. – Нам надо уехать.
За полночь мы вскочили на коня и мчались до самого Орашаца. Я грешным делом подумала, что снова придется возвращаться в Австрию – очередной разлуки с домом мое сердце бы не выдержало. К счастью, в нескольких десятках миль от Белграда Георгий остановил коня.
–Ты расскажешь мне, почему мы снова бежим со своей родины?
–Дахи ночью устроят резню. Перебьют всех сторонников султана, кого не удастся переманить на свою сторону, чтобы захватить власть. Вместе с ними казнят самых знатных сербов – священников, купцов, дворян. Нам необходимо было уехать…
Я не поверила своим ушам.
–Ты?! – вскричала я. – Ты, смелее которого я не видела отродясь, вдруг бежишь от врага и оставляешь свою землю и своих людей в лапах эти подлых дахи?!
–Именно потому я и не сказал тебе всего там. Есть вещи, которые нужны всему народу – например, моя жизнь. Кроме меня, некому будет сразиться с дахи, ты права, но не сейчас. Я не смог бы в одночасье поднять восстание. Нам надо подготовиться, а для того хотя бы надо быть живым. Суди как знаешь, а только время покажет. Можно убить десяток дахи и самому пожертвовать жизнью, ничего не изменив в судьбе своей страны, а можно убить тысячи и даровать наконец Сербии так горячо желанную свободу…
Я давно перестала понимать Георгия – возможно, он был слишком умным и взрослым для меня. Но в этом случае мне казалось, что я права, а он просто смалодушничал. Велико же было мое удивление, когда вечером того же дня в Орашац потянулась огромная вереница людей со стороны Белграда. Замерев на высокой смотровой башне, рядом с Георгием, созерцала я нескончаемый людской поток, что двигался из столицы пашалыка. Израненные, грязные, оборванные,