– Не единственное, – заметил её младший брат, – ещё я боюсь аневризмы и пранкеров.
– Это не самые типичные поводы для паники, – скептично заметила товарищ подполковник, стараясь вновь не сорваться на хохот. – Последует ли какое-нибудь разумное объяснение, или всё точно так же, как с твоими научными исследованиями – просто порыв?
– Всё очевидно, – недовольно отозвался Вульф, – я, если честно, в шоке, что единственный, кто осознаёт всю их опасность – я.
– И в чём же их опасность, ну-ка, просвети нас, неучей.
– Хорошо. Вот представь, живёшь ты себе, живёшь, никого не трогаешь, а потом.…
– Что потом? – заинтересованно спросила Светлана Юрьевна, пододвигаясь к брату поближе.
– Бам! – резко выкрикнул Вульф, вздымая руки к солнцу.
Серова он неожиданности подалась назад, и чуть не рухнула со стула. Чтобы не упасть, она попыталась ухватиться за что-то, рука её сразу нащупала лимон на столе. Вернув себя в исходное положение, размахивая руками, она заодно кинула лимон в своего братца. Двух зайцев одним махом.
– Вот-вот, то, что надо, – Сергей Анатольевич перехватил лимон, держа его прямо перед носом. – Бам, и смерть! Ну, или овощем станешь, лицо у тебя будет вот такое.
Вульф впился зубами в жёлтый фрукт, и спустя мгновение корчился в неподдельном отвращении.
– Вот приблизительно так выглядеть будешь, после удара, – сказал физик, периодически подёргиваясь от кислых воспоминаний.
– Обещай мне, что не скончаешься от аневризмы, – попросила Светлана Юрьевна брата. – При мне, разумеется, я имею в виду. Твоё лицо было ужасно. Нет, я, конечно, понимаю, что после смерти мышцы расслабляются. Но я не хочу запомнить тебя таким! А вдруг они не расслабятся? А если ты скончаешься дома, например, когда никого не будет рядом? Нет, хорошо, конечно, если тебя обнаружат в ближайшие сутки, это нормально. А если на следующие? Через двадцать четыре часа начинается трупное окоченение, и твои мышцы останутся так, как они были в момент смерти, быть может, в этой ужасной гримасе. Ну а если позже? Когда тело начнёт разлагаться? Ты мало того, что будешь выглядеть ужасно, ты и пахнуть будешь соответственно.
– Я никогда не думал об этом, – обеспокоенно заговорил Вульф.
– Стоило бы, мало ли что.
– Всё-таки, ты злая – подтвердил свои опасения Сергей Анатольевич.
– Ага, – согласилась Светлана Юрьевна, – давай выпьем.
– Тогда за то, чтобы ни у кого из нас не было аневризм, – искренне произнёс тост Вульф.
– За это, я, пожалуй, выпью, – согласилась Серова, и они с братом обменялись лёгким ударом рюмок. – Не часто ты говоришь такие поистине прекрасные тосты.
– У меня бывают периоды, – скромно согласился физик.
Светлана Юрьевна почесала в затылке.
– Хорошо, ладно, мы выяснили с аневризмой. Возможно даже, я смогу это принять. Но что насчёт пранкеров? Это же те ребята, которые устраивают