– А при чем тут наши специалисты? Ты мне мозги не пудри!
Марсель на минуту умолк, переваривая очередную идиому.
– Это я к тому, что такие специалисты есть во многих странах. Так вот, ты ведь не назовешь этих ребят шпионами? Они ведь не воруют секреты? А мы занимаемся следующим этапом, когда оппозиция в стране уже сильная и требуется уже торговаться, что получает моя страна, если поможет оппозиции прийти к власти и окажет поддержку на мировой арене…
– Боже, как все сложно! Но твоя страна – Франция! Что ты здесь-то делаешь?
– А это временная работа, когда наши интересы пересекаются в Сомали, Анголе, Мозамбике…
– Вот я и говорю – шпион! Ну ладно, ладно, больше не буду! Пойдем, я покажу тебе голубятню!
– А что это? Это имеет отношение к голубям? Там выращивают голубей для еды?
– Какой же ты дикий! Пойдем!
И мы отправились в гости к одному моему знакомому старому голубятнику, который показал нам своих любимцев. Каких только у него не было! И якобины, и бантастые, и павлиньи, и дутыши. Марсель не мог скрыть своего восхищения. Так приятно было держать в руках шелковое теплое тельце, а потом подбросить его в воздух, и оно распахивается, как белоснежный цветок, просвечивая на солнце. Потом мы стояли на крыше голубятни и учились свистеть, умирая от смеха, в невозможности сдвинуть губы для свиста и одновременно смеяться.
Потом я увидела крышу голубятни сверху.
Марсель сидел на этой пыльной крыше и снимал ботинок. При этом смотрел вверх, прямо на меня.
– Что-то попало, – объяснил он. А я почувствовала пронзающую боль в правой пятке…
Но досмотреть сон не удалось, Ева всполошилась, видя, как я плавно сползаю в костер. Нет, в костер я не попала, но тщательно осмотрела свою пятку – ничего там не было, хотя говорили, что в этих местах попадаются гадюки.
Потом, когда мы выезжали из-под густых деревьев на поляны, я смотрела в бездонное небо и слышала счастливый смех Марселя, подбрасывающего голубя. Поход продолжался. Начинающим всадникам приходилось туго. То лошадь пройдет между двух деревьев, прекрасно понимая, в отличие от всадника, что два рюкзака по обе стороны ее спины сползут и дадут ей немного отдохнуть и поразвлечься. То всадник выберет свой путь через болото, когда инструктор потребует идти след в след, и лошадь провалится по самую шею. Тогда крепкие ребята снимут с нее рюкзаки и седло и будут дружно вытягивать бедняжку. А нерадивый турист после этого целый день идет пешком, испытывая острую жалость к пострадавшей лошадке и стыд за свою глупость.
Мой Лысый Коля был самым крупным из всех лошадок и, наверное, самым ленивым. Когда мы шли пешком, ведя лошадей в поводу, то он часто,