Сообщив известие воеводе, Александр возвратился к стрельцам, отвел их в приказную избу, где перепуганный страшной вестью дьяк тотчас распорядился о размещении стрельцов, без всяких придирок и формальностей.
– Куда же ты, боярич? – спросил Иван, неся в руках небольшой узелок, заключавший все имущество Александра, оставшееся после царицынского погрома.
– Я и не просил о квартире, не до того теперь, пойдем к Симонову, – отвечал Александр.
На небольшом, со всех сторон окруженном надворными строениями дворе купца Симонова Александр встретил самого хозяина Алексея Симонова и того подкормка, который в прошлом году приезжал к нему на струге с объявлением о нападении разбойников. Последний тотчас узнал его и сказал об этом хозяину. Симонов бросился навстречу Александру.
– Ах, боярин, благодетель мой, вот радость-то! Бог привел свидеться, – говорил он, низко кланяясь Александру.
– Пускай опять на квартиру, – сказал Александр.
– Ах, твоя-то фатера, боярин, занята; у меня в дому-то польский боярин, пан Ивницкий стоит, разве в мою избу изволишь, рад буду, изба просторная, с перегородкой, только народу много, – сыпал словами Симонов.
– Ивницкий! – чуть слышно сказал Александр.
– Да, Ивницкий, польский боярин, о Рождестве еще фатеру нанял. Хороший боярин: платит исправно. При нем много холопей, и дочь с ним живет. Славная боярышня. Да и сам-то боярин твою милость знает, – болтал Симонов. – Да вот и сама боярышня, – добавил он, указывая пальцем на крыльцо своего дома.
Александр обернулся и увидал вышедшую на крыльцо панну Анжелику. Она была одета в русский наряд, который был ей к лицу. Она была прекрасна. Казалось, она еще похорошела за эти три года.
– Да это панна Анжелика, – сказал купец, видя смущение Александра и думая, что он не узнает ее. Но Александр давно узнал, конечно, это была она. Она, которую он горячо любил и которая так жестоко отвергла его, заставив страдать целых три года. Она тоже узнала его.
– Здравствуй, Александр Сергеевич! – сказала она нежным голосом, от которого еще сильнее забилось сердце в груди Александра.
Они поздоровались как старые знакомые, но дальше не находили слов и молча смотрели друг другу в глаза.
– Астрахань в опасности, – сказал наконец Александр.
– Что такое? – спросила Анжелика.
Александр начал рассказывать о взятии Царицына и о разгроме московских стрельцов.
В ворота вошел пан Ивницкий.
– Ты здесь, пан, что же не идешь в хоромы? Милости прошу ко мне, – обратился он к Александру.
– Я зашел было сюда в надежде остановиться, не зная, что квартира занята тобою, пан, – отвечал Александр.
– И хорошо сделал, что зашел, пан, иди за мной, поговорим, а тем временем я пошлю Яна сыскать тебе квартиру. А ты покуда отдохни и закуси, – говорил ласково пан.
Они вошли в большую гостиную палату.
– Ты знаешь, Анжелика, мы в опасности, – сказал пан дочери.
– Да, пан