Рядом с Всеволодом появился принц Гаральд, спросил его:
– Зачем появился сей хвощ? – Андроник и правда в своем шелковом зеленом полукафтане походил на древнее растение. – Я вижу, что он точит глаза на Елизавету. Дай-ка я встану рядом с ним, и пусть увидит великий князь, чего мы стоим.
Подошел Ян Вышата, который носил камни на самый верх стены, где над «Златыми вратами» сооружалась церковь. Он спросил Всеволода:
– Что это Гара пылает огнем? К гостю не должно быть непочтительным. – Ян тронул Гаральда за руку: – Помоги мне камень на стену поднять. – И увел принца. По пути сказал: – Ты не суетись. Елизавета сама даст цену тому хвощу.
– Господи, да ведь не только она над своей судьбой властна, – возразил Гаральд.
Его грызла тревога, он не находил себе места.
Со стороны за норвежским принцем наблюдала Анна. И когда работный день для трудников завершился и печальный Гаральд ушел на берег Днепра, то такая же печальная княжна Анна последовала за ним. Гаральд сел над кручей. Анна опустилась рядом на траву. Они долго молчали. Потом, как-то тихо, Гаральд запел песню. Анна попросила его петь погромче:
– Это и моя печаль.
Принц внял просьбе княжны:
В юности своей я сражался с дронтгейсами.
Их было много: кровь лилась рекой.
Младой царь их пал от руки моей.
Но русская красавица меня презирает.
Анна слушала внимательно. Положив голову на колени, она смотрела на мужественное и красивое лицо норманна и думала о сестре с осуждением: почему она не откроется этому прекрасному витязю? А Гаральд продолжал петь:
Однажды нас было шестнадцать товарищей.
Зашумела буря, взволновалось море,
И грузный корабль наполнился водою.
Мы вычерпали оную и спаслися.
Я надеялся быть счастливым.
Но русская красавица меня презирает.
Анна улыбалась, вспоминая свое сокровенное. Песня звучала:
В чем я не искусен? Сражаюсь храбро,
Сижу на коне твердо, плаваю легко,
Катаюсь по льду, метко бросаю копье,
Умею владеть веслом.
Но русская красавица меня презирает.
Однако песня Гаральда заставила Анну не только улыбаться. У нее появилась обида за сестру. Она сочла, что Гаральд робок перед Елизаветой, та же не могла сама идти ему навстречу. Гаральд не видел обиды на лице Анны и продолжал:
Разве не слыхала она, какую храбрость
Оказал я в земле южной, в какой
Жестокой битве одержал победу
И какие памятники славы моей там остались?
Но русская красавица меня презирает.
– Вот уж неправда! – крикнула Анна, вовсе встав на защиту сестры. – Она никогда тебя не презирала, она просто гордая! Уж мне ли не знать Елизавету!
– Что же ей нужно от меня? – горячо спросил Гаральд.
– Подвигов,