– Много о себе возомнил, – проворчал, между тем, заказчик. – Армию на север повел, столицу без защиты оставил. На площади средь бела дня неугодных ему казнят без суда и следствия. Сплошной произвол.
– Неужели за народ радеете? Или все-таки за себя, уважаемый магистр Проксима? А, может, боитесь, что будете следующим на той самой площади?
– Это не только мое желание. Я просто посланник.
– О, так это сговор. И сколько магистров в нем участвуют?
– Не ваше дело, – ответил мужчина.
– Значит, все двенадцать.
Магистры, стоящие во главе городов, задумали убить одного из своих – первого среди равных. В мире, где люди жестоки и злы, у Марики никогда не переведутся заказы. Это открытие опечалило, а тут еще в коридоре послышались чьи-то шаги. Марика отпрянула от двери и поспешила скрыться в своей комнате. Впереди ждала дефлорация.
Никто по доброй воле не согласится переспать с дишканди. Даже чернорабочие из монастыря, что порой заглядывались на девиц, не такие дураки. Поэтому девушек отвозили в ближайший город, не забыв выдать противоядие. Им предоставляли свободу выбора – самой решать, кто будет у них первым. Присмотрев кого-то, девушка подмешивала ему противоядие, чтобы не убить. Мужчина так никогда и не узнавал, в какой опасности был и насколько сократил свою жизнь, переспав с дишканди.
Марика долго изучала посетителей кабака, куда забрела наугад. Выбрать того, кто лишит тебя девственности, само по себе непростое дело, так еще все осложняла непривычная обстановка. Это был ее первый выход за стены монастыря. Звуки и запахи кабака оглушали. Она никогда не бывала в столь людном месте. В столовой монастыря тоже частенько не протолкнуться, но это несравнимо. Там и окружение другое, и пахнет иначе.
В конце концов, она выделила двух приезжих, опасаясь трогать местных. Один действительно симпатичный. С соломенными волосами и доброй улыбкой. Он был немного старше Марики. Из него выйдет ласковый и терпеливый любовник. Не будь в ее крови яда, она бы, не задумываясь, предпочла его. Но нечестно рисковать жизнью парня просто потому, что тебе так удобно.
Второй взрослее и грубее. С циничной усмешкой и злыми глазами. Такой миндальничать не станет, но и с ним можно не церемониться. Если убьет ненароком, хоть не жалко.
Между собственным удобством и чужой жизнью Марика выбрала чужую жизнь. Этой же ночью, подлив противоядие из флакона, что висел у нее на шее, в пиво грубияна, она отдалась ему в комнате наверху. У мужчины были шершавые ладони, а изо рта пахло перегаром. Он жадно целовал, сминая губы. Шептал о том, что у него никогда не было такой красавицы, а Марика из последних сил сдерживалась, чтобы не отпихнуть его.
Она вскрикнула, когда он резко вошел в нее, не заметив ее девственность, а после терпела его толчки. Случайной беременности Марика не боялась – у таких, как она,