Философские вопросы науковедения. Л. С. Якунин

научного, а не повседневного или иного, познания. Определенность, точность, системность, логическая доказательность и пр. – это не критерии научности, а характеристики познавательной возможности средств научного познания. В вопросе о критериях научности знания в [1] по сути дела смешаны два вопроса: вопрос об отличительных чертах научного познания и вопрос о познавательных возможностях и уровне развития материальных и интеллектуальных средств научного познания. Эти вопросы нельзя смешивать. В противном случае условие равновесия рычага, полученное Архимедом примитивными средствами, или равноускоренность всех тел при свободном падении, открытое Галилеем бросанием булыжников с Пизанской башни придется признать не научными с точки зрения современного уровня развития научных средств.

      Короче говоря, вопрос о критериях научности поставлен некорректно. Некорректные вопросы корректных ответов не имеют. Поэтому поиски корректного ответа на некорректный вопрос неизбежно превращаются в пустословие. Это признают и авторы «Философии науки»: «Несмотря на огромные усилия философов науки (особенно представителей логического позитивизма и аналитической философии) четко задать и эксплицировать критерии научности, эта проблема по-прежнему далека от однозначного решения» [1,17]. Остается выразить сожаление по поводу благосклонного отношения авторов «Философии науки» к современным разновидностям идеализма, не ведущим к научному знанию.

      1.3. Ступени научного познания

      В «Философии науки» рассматриваются уровни научного знания. При этом научными считаются эмпирическое и теоретическое знание. Результаты научного опыта, эксперимента из научного знания исключаются. «Всякое научное знание есть результат деятельности рациональной ступени сознания (мышления) и поэтому всегда дано в форме понятийного дискурса. Это относится не только к теоретическому, но и к эмпирическому уровням научного знания… сами по себе чувственные данные, сколь бы многочисленными и адаптивно-существенными они ни были, научным знанием еще не являются. В полной мере это относится и к данным научного наблюдения и эксперимента, пока они не получили определенной мыслительной обработки и не представлены в языковой форме (в виде совокупности терминов и предложений эмпирического языка некоторой науки)» [1, 135]. В этой цитате мы имеем еще одно определение научного знания как результата деятельности мышления, без сравнения с другими видами знания и без учета того, что без деятельности мышления не обходится ни одна из разновидностей знания. Это определение знания неопределенно, так как отделить деятельностью мышления научное знание от других видов знания невозможно. Чувствуется идеалистическое преувеличение роли мышления, действующего само по себе, извлекающего научное знание из самого себя. Вспомним далекое прошлое. Галилей сделал собственными руками примитивный с точки зрения современности телескоп и навел его на планету Юпитер.