– Кошмар. Сбегу я от вас, – резюмировала мама. – К инопланетянам. Вы кушали что-нибудь?
Братья покачали головами.
– Вы не голодные или забыли, где стоят салаты?
– Мы не голодные, – ответил за обоих Ваня.
– Мы забыли, где стоят салаты, – из чувства соперничества сказал Эдик.
– Вы кушать будете? – вздохнула мама.
Братья кивнули.
– Салаты будете?
– Я не хочу, – Эдик встал с кровати, чтобы положить журнал на место.
– Я тоже не хочу, – сказал Ваня.
– Тогда я вам сделаю кашу. Будете кашу?
– НЕ-Е-ЕТ, – в унисон произнесли братья.
Мама рассмеялась:
– Я так и думала. Бутерброды будете?
– Бутерброды будем, – опять ответил за двоих Ваня.
– Только если с колбасой, – сказал Эдик.
– Мясная душа, – ухмыльнулась мама. – Через пятнадцать минут жду вас на кухне.
Мама вышла из комнаты братьев и столкнулась с дедушкой – папиным папой, – который жил в соседней комнате.
– О, Василий Захарович, вы уже тоже проснулись, – улыбнулась мама. – И, смотрю, бодрячком. Как самочувствие?
– Отлично себя чувствую, Женечка. Доброе утро, – дедушка говорил приятным бархатным баритоном. – Я же говорил вчера, что водку, главное, вовремя «зарядить». И тогда никакого похмелья не будет.
Женя могла бы возразить этому утверждению, но спорить ей не хотелось. Поэтому она только спросила:
– Вы бутерброды будете?
– Буду, – кивнул дедушка и, заглянув в комнату к мальчишкам, сказал. – Сорванцы, привет.
– Доброе утро, дедуля, – ответили парни в унисон.
Дедушка ушёл в ванную комнату, а Женя пошла на кухню. Из её с мужем комнаты раздавался звук телевизора, но ничего стоящего в первый день года не показывали. Впрочем, чтобы там ни шло, слава Богу, это было не «Лебединое озеро».
Наступил новый год, и чего от него ожидать не знал, решительно, никто. Отчаяние, нависшее над всей страной благодаря событиям года предыдущего, можно было вдыхать вместе с воздухом.
Женя подошла к окну и выглянула на улицу. Погода была поистине новогодней: тихонько падал плотной стеной пушистый снежок, деревья грелись под облепившим их снегом, снежные «шапки» свисали с крыш домов. Людей на улице видно не было, и снег лежал кристально-белый и нетронутый. В такие моменты казалось, что мир замер. Женя из окна еле различала скованную льдом бухту, а вот сопок, взявших в кольцо и бухту и город, видно не было.
На подоконнике стояли гортензии, с белыми, шарообразными цветами, прям как ёлочные игрушки, и Женя проверила, надо их поливать или ещё рано. Она взяла фиолетовую пластмассовую лейку, стоявшую рядом с горшками, и полила цветы.
Пока металлический чайник кипятил воду, а она делала бутерброды, на кухне появился муж:
– Помочь? – спросил он.
– Достань салаты.
Муж открыл холодильник и достал оттуда «Оливье», «Селёдку под шубой», заливное и расставил всё это на столе.
– Слава, –