У меня отлегло от сердца: их разговоры оказались бессодержательной скукотищей. Я подслушивала уже несколько минут, но не услышала ничего, что навело бы меня на мысль о какой-то необычной хитрости или ловушке. Дети. Испорченные, бесталанные отпрыски могущественных семейств, кичащиеся своим положением. Если среди них и имелись гадюки, они либо хорошо прятали свои зубы, либо еще не накопили достаточно яда.
– Как пристально вы за нами наблюдаете, грандесса Эмпиреан, – раздался голос позади меня.
Мое тело в реальности вздрогнуло от неожиданности: мне казалось, что я нахожусь в стороне от толпы. В настоящем мире я бы никого не подпустила так близко незамеченным, но мое виртуальное восприятие было совершенно неразвито и крайне искажено.
Я резко обернулась. Передо мной стоял аватар, очень отличающийся от остальных.
Сильно отличающийся.
Это был совершенно обнаженный юноша.
Он улыбнулся при виде моего шокированного лица и томно отхлебнул вино из бокала, видимо повторяя то, что в этот момент делало его реальное тело. Его аватар не походил на идеальное совершенство прочих, представляя собой замечательную коллекцию недостатков: спутанная грива волос, поразительные, почти пугающие бледно-голубые глаза, темные пятнышки на лице. «Веснушки», – вспомнила я соответствующее слово, рассматривая его. Даже мускулы были проработаны не слишком тщательно: если присмотреться, можно было заметить легкую асимметрию. Либо его компьютерная программа дала сбой, либо… Либо он развивал свою мускулатуру реальными физическими упражнениями.
«Невозможно». Никто из этих пустоголовых болванов не стал бы добровольно себя утруждать.
– А сейчас, грандесса, – насмешливо продолжил юноша, – вы пронзительно уставились на меня.
Разумеется, ведь я вела себя так, как полагается дьяболику: рассматривала его пристальным взглядом охотника, слишком твердым для настоящего человека. Если я не имитировала чувства, мои глаза были пусты и безжизненны. Матриарх утверждала, что от моего взгляда у нее волосы дыбом встают. Моя истинная натура проступила даже сквозь аватар Сидонии.
– Прости, – пробормотала я непривычное слово, ведь никто не требует извинений от дьяболиков. – Сам понимаешь, трудно отвести глаза.
– Неужели мой костюм настолько тебя завораживает?
– Ты же голый, – непонимающе ляпнула я.
– Очень смешно, – буркнул он, похоже искренне возмутившись, будто мои слова его покоробили. – А мои техники заверили меня, что запрограммировали сей аватар в соответствии с последней имперской модой.
Я медлила, совершенно сбитая с толку, – это было новым, незнакомым чувством. Ему же достаточно взглянуть на себя, чтобы заметить, что он – голый. Значит, это такой юмор? Он так шутит? Наверняка ему уже многие сказали, что он обнажен. Иначе говоря, парень валяет дурака.
Я не слишком-то доверяла своему умению изображать смех. Дьяболику его звуки казались