– Да потому что он действительно занимал место прокурора в Шатле, если я не ошибаюсь, – ответил доносчик.
Де Бадьер с удивлением посмотрел на Картуша, думая, что он шутит, но подсудимый был совершенно серьезен.
– Но как же настоящее имя человека, которого вы называете прокурором? – спросил судья.
Картуш подумал несколько секунд.
– Плут тщательно скрывал свое имя, но мы случайно узнали – фамилия его Брише.
Несмотря на свою силу воли, при этих словах судья вздрогнул; хорошо, что преступник ничего не заметил, занявшись разглядыванием различных драгоценностей.
– Что за человек этот Брише? – спросил судья, стараясь скрыть дрожь в голосе.
– Ничто не может вам дать более ясного понятия о прокуроре, как этот портрет, вделанный в роскошный браслет. Его нашли, вероятно, у высокой Эрнестины. Это и есть изображение противной рожи Брише.
Судья взял дрожащей рукой указанный браслет, нажал пружину – тогда открылся медальон. Бросив взгляд на портрет, судья страшно побледнел.
Глава II
Прежде чем продолжать наш рассказ, мы должны объяснить читателю, кто был Брише и почему его портрет произвел такое странное впечатление на судью.
В 1697 году Афанасий Брише, бывший прокурором в Шатле, отказался от своего места, желая воспользоваться богатством, приобретенным им в продолжение тридцатилетней службы. Но, как все богатые люди, Брише имел много завистников и недоброжелателей, говоривших по секрету, что его всеми признанный талант и успешная деятельность не могли бы доставить ему такой значительный капитал, если бы, помимо прокурорских доходов, он не имел счастья распоряжаться капиталом герцога Вивьенского, этого умного и развратного брата Монтеспан, который, владея несколькими миллионами, ухитрился умереть разоренным до нитки. Конечно, может быть, это было ошибочное предположение, потому что покойный герцог оставил в сердце Брише такое чувство, какое грабитель не может испытывать к своей жертве. Это было чувство глубокой благодарности. Прокурор сохранял о нем самое нежное воспоминание, и надо было видеть, с каким волнением произносил он имя герцога, всегда прибавляя полный титул покойного: «адмирал Французского флота». Была ли эта благодарность следствием какой-нибудь важной услуги, оказанной герцогом, или, может быть, Брише не забывал, что, не будь адмирала, и у него не было бы такого богатства. Мы не будем пока отыскивать причину этого, а только повторим, что в 1697 году прокурор, разбогатев, решился оставить службу. Никто не мог лучше заменить его, чем сын, Виктор Брише, молодой человек лет тридцати; отец и передал ему все тайны своей профессии, к которой тот выказал необыкновенную пригодность.
Конечно, мы не говорим, что эта служба была выбрана молодым человеком по призванию, напротив того, у него была страсть к путешествиям, и часто, сидя за письменным столом,