Несмотря на все усилия, по временам Аврора делалась рассеянной и забывала о госте; наконец она задумалась и после нескольких минут глубокого молчания сказала лакею, прислуживавшему за столом:
– Скажите Колару, что мне надо с ним переговорить.
– Его дома нет, – отвечал слуга.
«Это животное никогда не найдешь, когда нужно», – подумал Аннибал, сердившийся на Колара за недавний, вторичный отказ прибавить ему денег.
– Это моя вина, что Колара нет. Я позволил себе послать его по одному безотлагательному делу, – сказал судья, обращаясь к Авроре.
Она поклонилась. В доме Брише на де Бадьера смотрели как на самого близкого родственника, и потому его поступок никого не удивил. Когда все встали из-за стола, раздался глухой удар молотка.
– Колар возвратился, – доложил слуга.
– Хорошо, велите ему подождать меня, но пусть сперва сообщит господину де Бадьеру, выполнил ли он его поручение, – сказала Аврора, направляясь к двери, ведущей в сад. Проходя мимо судьи, она поспешно проговорила:
– Я сейчас вернусь.
Но у выхода она встретилась с отцом, и он остановил ее со словами:
– Нет ли у тебя несколько луидоров для твоего отца?
– Да разве у меня деньги могут залежаться, – ответила она.
– Да ты подумай, где-нибудь найдется два или три луидора.
Дочь давно поняла всю низость отца, продавшего ее старику из-за своих корыстолюбивых видов; при этом беспрестанно повторявшемся выпрашивании она не могла скрыть своего презрения к нему. Но Аннибал не понял ее насмешливого тона, думая, что она не знает, как ей поступить, – дать или не дать, – и поспешно прибавил:
– Я тебе отдам все, что взял за это время, честное слово! Как только получу от этого противного Колара, так сейчас же заплачу.
Эта фраза, должно быть, напомнила о чем-то Авроре; она взглянула прямо в лицо капитану и резко сказала:
– Вот как! Вы нынче платите ваши долги?
При этих словах дочери Аннибал принял вид невинно оклеветанного человека:
– Как, ты сомневаешься в честности своего отца! Несчастная! Отца… который…
Но Аврора прервала его тираду.
– В таком случае вы бы должны были заплатить пятьдесят тысяч франков, украденных у барона, – сухо произнесла она.
– Откуда эта сорока узнала о том, что