– Сейф! – заорал Бакс. – Резак! Марьяна корова!
– Господи, – закатила она глаза к потолку. – Пошли этому пернатому скоропостижную смерть. Иначе я дуба дам от испуга.
– Марьяна, сейф вскрывать… это уголовщина, – растерялся Радий.
– Слушай, заткнись, – скривилась она, ей вторил попугай: «Заткнись, заткнись!» – Это сейф моего кабана. Значит, то, что в нем есть, мое. Я его настоящая и законная жена.
– В таком случае почему ты сейчас хочешь его вскрыть? Что за спешка?
– Потому что завтра сюда прилетит стая акул…
– Акулы не летают, они плавают, – попытался разбавить шуткой напряженную атмосферу Радий.
– …И эта стая не оставит от меня мокрого места, не говоря уже о том, что не даст даже посмотреть на деньги, которые лежат там. – Ткнула пальцем в сейф она. – Их мне не видать, когда сюда явятся поросята моего кабана. Потом доказывай по нашим продажным судам, что ты имеешь право на мизерную долю кабаньего капитала. Я не желаю тратить здоровье. Пусть они забирают дом, машины, компанию. Авось, подавятся. Я уступаю, но при этом свое заберу наличными. А денег там… Радик, нам их хватит, если, конечно, ты мне сейчас поможешь.
Соблазн велик! Всем известно, что у Фисуна бабок куры не клюют. И лежат они – бабки, не куры, конечно, – так близко. Сейф большой, там их много, наверное, и все в пачках… Руку протяни… Но нет, пока не достанешь. Сначала поработать. Радик надел очки…
4
Утром до начала уроков Люда робко вошла в класс, а как увидела Тимкину классную руководительницу, окатившую ее строгостью, так и вовсе затряслась. Педагогиня, придавленная опытом и знаниями к столу, оттого жутко сутулая, приказала детишкам выйти, те повиновались. Сделав Людмиле одолжение, предложив сесть, она принялась что-то искать в стопке листов. Судя по выражению ее педагогического лица, ничего хорошего услышать не предстояло. Люда осторожно присела на край стула, словно он был электрический, сложила на коленях руки, накрыв левую ладонь правой и понимая при этом, что сама как бы встала на позицию школьницы. Ремешок сумки слетел с плеча, но она и не подумала поправить его, напряглась, словно боялась, вдруг строгая женщина рядом включит электрический стул, и тогда – конец всему. Тем временем классная нашла то, что искала, положила перед собой листочки и уставилась на Люду, будто та вчера подожгла школу.
– Это хорошо, что Тима любознательный. А память у него вообще феноменальная, – многообещающе начала классная. – Но поймите, милочка, – обращение прозвучало уничижительно, – одно дело, когда он «сажает в лужу» одноклассников, и совсем другое дело, когда то же самое проделывает с учителями.
– Хм, – слегка кашлянула Люда, чтобы прочистить голосовые связки, ну, и набраться храбрости. – Я, простите, не поняла… Как это – «сажает в лужу»?
– Вы еще спрашиваете! Разве он не донимает вас вопросами, которые специально выискивает в энциклопедиях, чтобы показаться в глазах сверстников знатоком, с которым тягаться бессмысленно? Что вы делаете в этих случаях?
Люду