– Ленка! Как ты могла?!
– А зачем он мне, Андрей Михайлович? Он неумный, чужой… И не люблю я его.
– Наверное, могла бы и полюбить. Он ведь личность-то крупная, и человек неплохой.
– А он все равно не даст себя любить, ему этого совсем не надо. Он же думает просто: Валентина Николаевна не оправдала – ни денег, ни доверия не оправдала. Ему нужен наследник, а я молодая, здоровая, Тайку вон как разделала… Мне это нужно – новых балбесов рожать, а самой быть никем, зовут никак, живу нигде? Нет уж, стать женой нового русского – я для этого себя пока еще уважаю. А кроме того, вы не могли бы сказать – куда девалась Валентина Николаевна?
– Догадываюсь.
– Вот и я догадываюсь. Сказку про Синюю Бороду помните?
– Конечно, помню, только ведь нет в современных квартирах такой комнаты…
– Ага… Есть только молчаливые такие люди, приходят и уходят… По сравнению с ними куклы из Таиланда – это так, бабские штучки…
В этом месте Лену сильно передернуло.
Глава 2. «Суриковская гимназия»
Розга ум вострит, память напрягает И волю злую ко добру прилагает.
Дело в том, что этого же мальчика в старинной форме, стоящего в углу, видело много людей, хотя и в разное время, и, кажется, даже в разных зданиях Красноярска. Больше всего он связан, конечно же, с «суриковской гимназией», то есть с реальным училищем на Благовещенской улице (ныне улице Ленина), с одноэтажным каменным зданием под № 79.
Строго говоря, никакая это не гимназия. Дом этот вообще построил, чтоб в нем жить со своей семьей, мещанин П. Комаристов в 1829 году. А в 1832 году купец 3-й гильдии Власьевский это здание купил и пожертвовал народному уездному училищу: открыли училище еще в 1819 году, да вот помещения у него подходящего не было, ютилось училище в «неподобающем» доме. А дом Комаристова, стало быть, купец Власьевский счел «подобающим».
Называлось оно полностью так: «1-е Красноярское народное уездное училище». Никакая не гимназия. При советской власти, после создания единой трудовой школы, расположили тут начальную школу. До последней школьной реформы начальным считалось четырехлетнее образование, а в здании было как раз четыре классные комнаты, кроме удобнейшей рекреации и такого же удобного кабинета директора. Название «суриковская» появилось потому, что в этом училище в 1856–1861 годах учился Василий Суриков – отблески его славы падали и на здание, и на школу, расположенную в нем.
У многих красноярцев связаны с этим зданием самые идиллические воспоминания: ведь в 1960-е годы, когда уже стали обычным делом школы-гиганты, на 800 и на 1200 учащихся, «суриковская школа» оставалась островком милой патриархальщины, где как-то не было ни хулиганства, ни грубости и обезлички нравов, типичных для огромных школ. Учеников было мало, учителей –