– Надо снимать. – Я хотел это произнести спокойно и уверенно, как нечто само собой разумеющееся. С интонацией профессионала, раздевающего женщин по долгу службы ежедневно и неоднократно. Я имею в виду врача, конечно. Но получилось плохо. Голос с хрипящего баритона сорвался в нечленораздельный шепот. Оля происходящее немало забавляло.
Человек устроен глупо. Мы думаем, с возрастом набираемся опыта и готовы к любым испытаниям. Но стоит немного изменить условия задачи, весь наш опыт превращается в пузырьки газированного напитка: бурлит, но растворяется в атмосфере без следа и запаха. Я потел, и руки вибрировали так, будто мне никто не дарил кактус и другие, более приятные вещи. Будто это первые колготки, которые я тайком пощупал в женской раздевалке школьного спортзала.
– Снимай. Или ты хочешь, чтобы я умерла от боли?
– Конечно! То есть, нет. Я имел в виду – сниму… И охотно! – перспектива ее смерти меня не устраивала. Тем более, что альтернатива летальному исходу предполагала множество приятных впечатлений.
– Ладно, вы здесь пока разбирайтесь, а я пойду, узнаю насчет салатов. – Официантка едва заметно подмигнула Ольге и отправилась на кухню. Она поняла: кто здесь дрессировщик, а кто ярмарочный медведь с кольцом в носу.
– Ты бы приподнялась… – Неожиданно для себя я покраснел. Будто жизнь катилась не к тридцатнику, а только вползла на порог пятнадцатилетия.
– Пожалуйста. – Светлячки в Олиных глазах манили и раззадоривали. Ее длинные чувственные пальцы легли на край сиденья. Опираясь на руки, она без напряжения поднялась в воздух. Это, конечно, не было левитацией, но выглядело эффектно.
Я отодвинул подол длинной юбки. Ее горячие ноги обожгли мои ладони.
–Ну? Долго мне так болтаться? – Оля нетерпеливо покусывала губку. – Я устала!
Узор вязки повел мои пальцы вверх по пути блаженства. Нащупав резинку, я торопливо потянул на себя.
– Так мы не договаривались. Только колготки. – Она не возмущалась. Просто напоминала о том, что в любой игре существуют свои правила и ограничения. Игра в доктора исключением не является.
– Извини.– Я бросился исправлять ошибку и понял, что схожу с ума. Упругая шерстяная пружина колготок излучала тепло, шелк трусиков был прохладен, как осенняя ночь, а под ними Олина кожа. Горячая, нежная, покрытая мелкими слезинками испарины. Такая, какой запомнилась мне с первого прикосновения, с той памятной осени. Эта игра жара и холода, противоречила всем законам природы, гасила разум и разжигала чувства.
Ольга опустилась на сиденье, целомудренно придавила юбку руками, оставив в моей власти только очаровательную, загорелую ступню с перекрестьем светлых полосок, вероятно, оставленных ремешком босоножек на взъёме.
– Откуда загар? – Я обрадовался возможности хотя бы немного отвлечься.
– Загар? –