Путешествие в Рай-Город. Андрей Халов

от панорамных окон, которыми помещение заканчивалось со всех четырёх сторон, терявшихся по далёкому периметру пентхауса, располагалось нечто огромное, белое, круглое. Это было похоже на гигантский пуфик или огромную, неправдоподобных размеров, таблетку. Круглый диван диаметром метров в пять, по всей окружности прикрытый полупрозрачным, расшитым золотой нитью и отделанным драгоценными, искромётными стразами «Сваровски», полупрозрачным газовым, похожим на сверкающее облако балдахином, свисающим с потолка, так и манил к себе неискушённый роскошью взгляд. В одном месте, где занавес был раздвинут, взору открывалось, как нескромная женская нагота, огромное ложе фантастической постели со множеством красных и белых подушек и подушечек и несколькими белоснежными, ослепительно сверкающими атласом одеялами.

      Женщина приблизилась к Диме сзади очень близко, так, что теперь он почувствовал огнедышащий жар её тела, и произнесла приятно и тихо, но в то же время властно и так неуловимо возбуждающе:

      – Хороший сексодром!.. Здесь тебе здесь скучать не придётся…

      Он обернулся к ней, впервые увидев, что под газовым халатом её нет ничего. Она привлекла его к себе властным жестом, распоряжаясь его телом как мама:

      – Ну?!.. Что?!..

      Дурацкий угловатый саквояж, который Дима всё время держал в руках, ни на секунду не выпуская, пока они бродили по квартире, теперь явно мешал ей приблизиться к нему окончательно, на интимное расстояние.

      – Брось свой сундук! – с лёгким возмущением требовательно произнесла она. – Что у тебя там?!..

      – Десять миллионов рублей!..

      Дима не успел до конца ответить, выпуская из руки ручку сумки и слыша, как саквояж грузно и глухо падает на пол, застеленный мягким, белоснежным ковровым покрытием: хозяйка квартиры, а теперь, кажется, и его судьбы, властно привлекла к себе его голову и жарко и сладко поцеловала его губы в засос так, что юнец едва не потерял сознание от несказанного удовольствия, о котором и мечтать не мог.

      Он целовался с Вероникой. Но это был совершенно иной поцелуй! Только теперь он понял, что тогда это был даже не поцелуй, а одолжение с её стороны, которое от настоящего женского страстного поцелуя, вот того, что он испытывал сейчас, отличалось до неприличия, до вульгарности, до пошлости, – разительно!..

      «Вот она какая, настоящая женщина! – восхищался про себя Дима, исполняясь неги. – Вот он какой, настоящий женский поцелуй!..»

      Ему казалось, что сейчас он потеряет сознание от неимоверной сладости происходящего, но вместе с тем чувствовал, как растёт его мужское желание, становится могучим и неодолимым…

      Она прервала свой долгий и страстный поцелуй и, на секунду отстранившись и осмотрев его, как осматривают при покупке коня, толкнула его от себя кистью руки в грудь, отчего Дима повалился навзничь, упав на огромную, круглую белоснежную таблетку роскошного дивана, и слегка утонул в ней.

      Скинув свой газовый халатик и окончательно ослепив его сознание своей плотью, как