В страхе я не буду жить,
Мне калмыкам не служить!
Коли им монету дам,
Заколи меня ты сам!»
Вскоре люд узнал о том,
Что убит калмык юнцом:
«Хей! Буруты обнаглели!
Враждовать, вишь, захотели!»
Совещались, как им быть,
Как мальчишку погубить:
«Их аулы разорить!
А народ сей проучить!
Жизни подлеца лишить!
Скот на мясо зарубить!
Юрты все их разломать,
Табуны к себе пригнать!»
Но Кортука сын Шакум
Взялся вовремя за ум,
Поразмыслив, порешил,
Что в беде он уязвим:
«Лучше мне с чужими жить,
Чем свои будут грозить.
Ведь коварные они,
Доведут и до беды!
Я подам бурутам весть,
Чем сидеть без дела здесь.
Коли есть средь них Манас,
Сможет постоять за нас».
Он к Жакыпу поспешил,
Прибыв, бая известил:
«Бай, калмыки вдруг напали,
Беспокойства нам создали,
И добро, и баб забрали,
Скот с собою весь угнали.
И хотят напасть на вас,
А вину свалить на нас.
Ты позволь, батюшка мой,
По соседству жить с тобой.
Верным другом сыну буду,
Об убийстве позабуду».
Чтоб отпор калмыкам дать,
Стали войско собирать.
И казахи, и найманы[22],
И уйшины[23] к ним скакали,
И алчины[24] войском шли.
Прибыли богатыри —
Латы на мужских плечах,
Пики крепкие в руках.
Воины все вопрошали,
Клич воинственный не знали.
Вышел лев Манас вперёд,
Взглядом он обвёл народ,
Словно гром, раздался глас,
Он вскричал тогда: «Манас!»
Клич батыры подхватили,
Ветры буйные застыли.
Эхо вторило бойцам,
Слышно было тут и там.
Гнали ярые войска
Прочь трусливого врага.
Боя враг не ожидал,
По степи назад бежал.
Эр[25] Манас идёт вперёд,
Преумножился народ.
Верным другом стал Шакум,
Племя возглавлял Манжу.
И ему сменили имя,
Манжитом он стал отныне.
Ночь прошла, сменился день.
Славя подвиги мужей,
Вечерами у костров
Песни пел честной народ.
О Манасе люд узнал,
Храбрость мужа воспевал.
Ближе к очагу садитесь,
Смелым подвигам дивитесь…
Землями Манжу, Кангая
До границ всего Китая,
Лютый Эсенкан владел,
Власть над людом все имел.
Пограничники-зайсаны[26]
Стерегли границы стана,
От владений день и ночь
Отгоняли пришлых прочь.
Кочку-бей – начальник стражи
(Знал его в то время каждый).
Все