Рыбья Кровь понял, что он чего-то не договаривает, и согласился, хотя другие ватажники не прочь были добраться побыстрей до города. Пока бойники разбивали стан, гридь отозвал его в сторону.
– Что ты собираешься в Перегуде делать? И что будут делать остальные?
Дарник удивился, как это можно знать заранее. Но если бравый вояка ожидал, что молодой вожак спросит у него совета, то он глубоко ошибался. Собрав хорошо поевших и отдохнувших ватажников, Рыбья Кровь обратился к ним с вопросом, хотят ли они остаться вольными бойниками или быть братством бойников, которые всегда заодно не только на ратном поле, но и в мирной жизни.
– А зачем ты нас спрашиваешь об этом? – удивились ватажники.
– А затем, что не хочу от вас удара в спину. Если хотите быть вольными, то тут мы с вами и расстанемся. Я пойду своей дорогой, а вы выберете себе другого вожака.
Такой поворот ошеломил ватажников, как нимало провели они с ним дней, но ни одной минуты не усомнились в его праве и умении командовать ими. Конечно, все захотели быть братством бойников, правда, некоторые попытались сперва узнать, что это такое. Дарник объяснил. Недовольным остался лишь Кривонос – все добытое добро было отныне в общей казне. Но и он не посмел возражать и, когда пришла очередь давать клятву на мече, проговорил ее вместе со всеми. По этому случаю вожак даже разрешил открыть кувшин красного ромейского вина.
– Ну и ловкий же ты парень! – то ли похвалил, то ли упрекнул Дарника Быстрян, когда за общим галдежом их собственных слов мало кому было слышно.
Дарник лишь усмехнулся: ловкий, так ловкий. Своей придумкой с братством он был доволен не менее, чем победой над негостеприимным Хлыном.
Ранним утром он собрал ватажников, чтобы наказать им в Перегуде держать язык за зубами – от этого теперь зависела их безопасность. Все оружие и доспехи были запрятаны поглубже под купеческими товарами, а раненые превратились в больных.
Еще один поворот реки и стал виден сам Перегуд: на высоком правом берегу ленточные крытые дубовые срубы с бойницами и трехъярусными башнями, а ниже у самой воды деревянная пристань с двумя десятками купеческих судов.
Едва их ладья пристала к пристани, как тут же объявились первые пронырливые торговцы с вопросом: чем торгуете?
– Седлами, – ответил Дарник, трогать купеческий товар или излишки оружия он пока не собирался.
Следом пожаловал сборщик пошлин в сопровождении четырех вооруженных гридей. Пришлось развязать купеческую шкатулку и выплатить им три дирхема. По два дирхема Дарник выдал и каждому из ватажников – потратьте по своему хотению.
Кривонос и Лисич со своими младшими остались сторожить ладью, остальные двинулись по деревянной лестнице на торжище.
На широком лугу ничем не огороженные стояли повозки, палатки, навесы, где торговали, ели, спали, веселились несколько сот человек. Никто не останавливал и не задавал дарникцам ненужных вопросов и вскоре они разбрелись в разные стороны. С Дарником остался