– Произошло недоразумение, и ты, я надеюсь, поймешь это, бек! – снова обратился он к князю, кланяясь. – Мой племянник никогда не видел, чтобы почтенные женщины ходили без сопровождения мужчин и слуг, особенно когда одежды их… э, не дают представления об их знатности!
– Не видел он! То его беда! – отрезал Богомер. – Кто он такой, чтобы в чужую землю со своим обычаем ходить! Он наше племя оскорбил, наших богов разгневал! Не знал – так впредь будет знать!
Братчина одобрительно зашумела.
– Это что же, каждый теперь будет чего захочет творить, а потом оправдываться: не знал, дескать!
– Ратиславичи, тише вы! – прикрикнул князь Вершина, и народ приумолк. – Зачем нам их кровь – лучше мы с них за обиду виру возьмем!
– К тому же я должен сказать тебе, бек, что мы приехали сюда с соизволения Святомер-бека из Твердина! – торопливо вставил Арсаман, пытаясь дать общему гневу другое направление. – Он заверил нас, что эта земля подчиняется ему и что он позволяет нам пользоваться здесь всем, в чем у нас будет нужда!
– Опять князь Святко! – Богомер в досаде хлопнул себя по колену, и люди опять загомонили.
– Это он вас обманул! – закричал боярин Будояр, с трудом одолевая шум. – Князю Вершине и роду его принадлежит земля угренская, князь Святомер здесь не хозяин!
– Помоги нам, госпожа! – Другой хазарин, Тунюк, умоляюще сложил руки, обращаясь к Замиле, в которой узнал восточную женщину. – Только твое милосердие сейчас спасет нас!
– Так, выходит, во всем виноват князь Святко! – воскликнула она. – А эти люди находятся под защитой закона гостеприимства! Неужели ты нарушишь этот закон, князь Вершина?
– Ну, вот что! – Князь хлопнул по столу. Он уже продумал, что ему будет выгоднее. – Князь оковский этих людей обманул, а все из злобы к нам и зависти! Не будем же казнить невинных, не возложим на них чужую вину! А то, что оскорбили наших жен и дочерей, то пусть выкупят. Пусть Гореничам подарки дарят, чтобы обиды не держали. А сестрича твоего, гость, мой сын в полон взял, теперь его воля над ним. Хочешь выкупить – сам с ним договаривайся, дорого ли попросит.
Выслушав торопливый перевод, хазары принялись кланяться, прижимая руки к груди. Народ еще гудел, но теперь с новым чувством рассматривал роскошные кафтаны гостей. Если они в простой день цветное платье носят, значит, стало быть, богатство у них несчитанное, немереное!
– Прошу тебя, назови цену, за которую ты согласен вернуть свободу моему слишком пылкому и неосмотрительному племяннику, о доблестный и милосердный воин! – Арсаман тем временем кланялся Лютомеру. – А моя дружба и благодарность к тебе и твоей прекрасной сестре, – он бросил быстрый взгляд на Лютаву, – поистине будет безгранична!
– Ну, завтра посмотрим, что у тебя хорошего есть, может, и сыщем что-нибудь подходящее, – посмеиваясь, ответил Лютомер. – А если не найдем ничего