Молодой охотник что-то промычал.
Остановившись рядом с ним, я посмотрел, куда он указывал. По земле словно толпа прошла. Я с сомнением посмотрел на примятый и вырванный мох, прикидывая, сколько же тут прошло и кого.
– Охотники, – сказал раб.
Я поглядел на него, и тот, словно чего-то смутившись, отвел глаза. Охотники в его понимании – это не просто те, кто обеспечивает едой независимые поселения. Это еще и воины, легкие на подъем и нападение. Надо наказать соседей за нарушение территории охоты? Так вот эти универсалы и решают, как сподручнее напасть. Короче, неприятно было бы с ними встретиться. Даже положив до этого толпу из другой деревни, я не хотел еще одной такой стычки. Излучатель не вечный. Генератора для зарядки у меня нет. А до капсулы еще чухать и чухать.
– Возвращаются. Идут домой. С добычей. И рабами.
– Откуда ты знаешь? – спросил я его. Мой местный был ужасен, но я рассчитывал на то, что, если прокантуюсь здесь полгода, выучу не хуже аборигенов.
Он пожал плечами, и я махнул рукой. Ну, например, я никогда не смогу объяснить, почему я знаю, что пахнет аммиаком или еще чем. Пахнет, и все. Требовать у аборигена, откуда он знает, сколько здесь прошло людей, – это либо потратить сутки на перевод, либо сломать себе голову.
– Сколько их? – спросил я.
Он снова пожал плечами и показал оба кулака:
– Больше.
Больше тридцати. Это с рабами. О’кей. Будем обходить. Как говорил мой командир: «И не хрен тут…», в смысле думать о стычке.
Я встряхнулся и опять послал вперед своего раба. А сам расстегнул кобуру и, взяв в левую руку копье, был готов выдернуть оружие незамедлительно.
Думал, проскочим. Не получилось. Нас заметили. И вот уроды ведь… Вместо того чтобы отпустить, видя, что нас двое, из которых один не похож на них и вооружен, а второй явно тоже охотник, с дикими криками они напали. Это была банальнейшая бойня. Я срезал сразу четверых вместе с деревом. Пятого этим деревом и завалило. Еще двое замерли на месте, ошеломленные происшедшим. Мой раб кинулся на них с копьем, которое я бросил, когда начал стрелять. Проткнув одному живот, он выдернул копье и замахнулся на другого. Я только и успел выкрикнуть:
– Стой!
Вот, блин. Я крикнул по-русски. Он, естественно, не понял. Поэтому второй тоже свалился к ногам моего раба. Тот еще раз проткнул тела в районе сердца, с хрустом проламывая ребра, и только после этого подошел ко мне. Держа копье двумя руками перед собой, он опустился на колени и положил его на землю. Я замер с излучателем в руке, ожидая от него любой гадости. Он же так и стоял на коленях.
Я, ничего не говоря, поднял копье и отошел.
Абориген все так же оставался на земле. Я велел, чтобы он поднимался. Он помотал головой. Я вернулся к нему и спросил:
– Что?
Он