Экскалибур. Бернард Корнуэлл

и впрямь был бы, – отозвался я.

      – Так он даже предлагал, – беззаботно сообщила Кайнвин.

      – Предлагал – что? – взорвался я.

      – Да не всерьез, Дерфель, не всерьез, – успокоила меня она. – Бедняга нуждается в утешении. Он думает, если одна женщина его отвергла, так, значит, отвергнет любая другая, и поэтому спросил меня.

      Я тронул рукоять Хьюэлбейна.

      – Ты ничего мне не рассказывала.

      – А зачем? Рассказывать-то нечего. Он задал бестактный вопрос, а я сказала, что поклялась богам быть с тобой. Сказала очень мягко, а ему потом было ужасно стыдно. А еще я обещала ему, что тебе не скажу, а теперь вот нарушила обещание, и значит, боги меня накажут. – Она пожала плечами, словно давая понять: кара заслужена и потому принимается безропотно. – Ему нужна жена, – невесело усмехнулась она.

      – Или просто женщина.

      – Нет, – покачала головой Кайнвин. – Артур не из таких. Он не может переспать с женщиной и уйти восвояси как ни в чем не бывало. Он не видит разницы между желанием и любовью. Когда Артур вручает душу, он отдает всего себя – по мелочам он себя не разменивает.

      Меня по-прежнему душил гнев.

      – Итак, он женился бы на тебе – а от меня он чего ждал при таком раскладе?

      – А ты бы правил Думнонией как опекун Мордреда, – отозвалась Кайнвин. – Артур вбил себе в голову дурацкую идею, что я уехала бы с ним в Броселианд и мы бы там жили не тужили, точно дети под солнышком, а ты бы остался здесь и разгромил саксов. – Она рассмеялась.