Стрелок. Александр Романовский

и не дадим в обиду.

      Улица стремительно редела. Прохожие были местными, и уже знали, что произойдет.

      – Это говорит о том, что ты болван, Билл, – возразил Снейк. – Будь у тебя яйца побольше калибром, ты требовал бы половину. Иначе риск себя не оправдывает.

      Бандит оскалился и выхватил из кобуры пистолет. Быстро, но недостаточно.

      Револьвер Снейка рявкнул дважды. Тяжелой пулей, угодившей в живот, гангстера развернуло вокруг оси. Вторая пуля, прежде чем Билл упал, пробила горло.

      Изо рта Мюррея донеслось громкое бульканье. Кровь толчками хлестала меж пальцев.

      Миг – все было кончено.

      Подручные, не успев осознать, что случилось, беспомощно глядели то на Билла, то на Снейка.

      Стрелок держал их под стволом револьвера. Никто, впрочем, не желал разделить участь босса. Двое взяли убитого под руки, третий обхватил ноги.

      Процессия отбыла.

      «Иного я и не ожидала».

      – Надежды на лучшее редко оправдываются, – пробурчал стрелок. – Таков мир, милая. Другого предложить не могу, приходится довольствоваться тем, что имеется.

      Развернувшись, Снейк вошел к клуб.

      В «Сладких грезах» функционировал бар – стрелок был волен лакать виски столько, сколько заблагорассудится. Сперва Снейк так и поступал, но чего-то не доставало. То ли атмосферы дешевого салуна, то ли разномастной швали, что собирается в подобных местах и лезет на рожон, то ли чего-то еще, что составляло значительную часть его, Снейка, прежнего существования.

      Отчасти он скучал по былому, – той поре, когда ничто не удерживало его в каком-либо городе, он был одинок и свободен, и ни в коей мере не обременен ответственностью за собственность, персонал и клиентуру – первостепенные предметы неустанных забот любого уважающего себя коммерсанта.

      – Мистер Снейк?..

      Был вечер. Стрелок, слегка навеселе, возвращался после обхода злачных мест.

      Еще одна причина того, что ему не сиделось в клубе, обладала королевским титулом. Снейк обнаружил, что утомляется от чужого присутствия в голове. На дистанции же воздействие Королевы слабело, и, в конечном итоге, улетучивалось вовсе.