Как вы понимаете, все это меня не интересовало. Ну, интересовало, конечно, только всему свое время. Раздел «Разное» был слишком велик, разнопланов, а значит, заочно безнадежен. Его я оставил на потом. «Ищу работу» принес некоторые результаты: пара объявлений, типа «Решаю проблемы. Любые», «Крови-грязи не боюсь», я постарался запомнить. Видимо, у планшетки имелась своя оперативная память, но обращаться с ней я пока не умел.
«Услуги» все-таки тянули меня. Среди проституток, со всеми их непристойными предложениями, белой вороной смотрелось скромное: «Устраняю конфликты». И номер. Простенько, но со вкусом. В принципе, киллер мог написать «Устраняю людей», но вряд ли редакция газеты пропустила бы такое в «печать». И все же смысл почти не менялся. Нет человека, нет и конфликта. Раз и навсегда.
Почему-то это объявление заинтересовало меня больше всех прочих. Всего же в газете наемные убийцы предлагали свои услуги шесть раз. Запало, знаете, в душу. «Устраняю конфликты». Я не особо любил конфликты, и весьма любил деньги.
Все мы были молоды. Все мы когда-то любили.
Схватив планшетку, я поспешил вон из номера. В отеле, как уже говорилось, не было ни компа, ни оптоволокна. Значит, связываться с неизвестным абонентом придется откуда-то из другого места. Пустяки. На любом бульваре-проспекте было полным-полно салонов. Отправить сообщение я еще мог себе позволить, хотя обращаться со своим, с позволения сказать, капиталом стоило очень и очень бережливо. Поэтому я решил пока начать с того самого, что устраняет конфликты. По-настоящему классные киллеры в рекламе не нуждались, однако выбора у меня особого не оставалось. Получим ответ, а там посмотрим.
Итак, схватив планшетку, я поспешил вон из номера. Но, стоило только распахнуть дверь, как под ноги подвернулся какой-то мужичок-старичок. Он как раз поднимался по лестнице, в обеих руках – потрепанные саквояжи. Рассчитав траекторию таким образом, что столкновение должно было только сообщить мне ускорение, я устремился прямиком на него. Затея, достойная идиота, однако в тот момент я уже ничего не соображал, ополоумев от счастья.
В самый последний момент старик непонятным образом вывернулся, изогнулся, испарился из точки встречи. Я оступился и едва не навернулся вверх тормашками с лестницы. Спасли крепкие стальные перила. Планшетку удалось поймать едва ли не зубами.
Радость, надежда и счастье моментально сменились своими темными ипостасями: гневом, досадой и злостью. Красный, немного испуганный, но злой как черт, я обернулся к нахалу. А главное, что и сердится-то следовало на самого себя: сам виноват. И все-таки, я был прежде всего жесток, а уже потом – справедлив.
Старик ничуть не смутился. Поглядев на раскрытую дверь, он повернулся ко мне и тихо спросил:
– Это тот самый пентхауз, что