Им не было так же комфортно друг с другом, как прежде. Она знала, что это связано с горем и потрясением от смерти брата-близнеца. Сейчас между ними находился Эдвард и они не могли расслабиться.
Впрочем, дело было не только в Эдварде, но и в ней самой. В ее теле и ее жизни происходили изменения. Она беспрестанно то плакала, то смеялась. Горничная Джулии ходила вокруг нее на цыпочках, потому что графиня, чем-то недовольная, могла наброситься на нее в любой момент. И это чувство потери контроля над собой приносило ей одни неудобства.
Возможно, пропасть между ними – это не худшая награда за изменения, происходящие в ней.
Минуты тянулись, и Джулия все больше жалела, что не приняла ванну сама, хотя она купалась этим утром и обмылась, прежде чем надеть ночную рубашку.
Почему он так тщательно готовится, если они всего лишь собирались спать вместе? Тем не менее она не могла отрицать ощущение радостной дрожи от внимательности мужа. Альберт всегда был внимательным, а порой даже слишком, как будто боялся, что может потерять ее из-за какой-то ошибки, допущенной им. Она никогда не полюбит другого, потому что любит его. Джулия влюбилась в Альберта в тот самый миг, когда он впервые пригласил ее на вальс.
Дверь, отделяющая их спальни, распахнулась, и бабочки поднялись от живота к груди. Она наблюдала, как ее муж, облаченный в халат, вошел в комнату. Он слегка улыбнулся ей, прежде чем подошел к камину, взял кочергу и разворошил поленья.
– Тебе не холодно? – спросил он.
Она поняла, что он тянет время. Возможно, он тоже заметил, что между ними что-то не так.
– Перестанет, когда ты ляжешь рядом.
Отложив кочергу, он подошел к кровати и посмотрел на лампу.
– Тебе нужен свет?
– Нет.
Он погасил пламя в лампе, и тени плавно переместились к очагу. Он развязал пояс, снял халат и бросил его в изножье кровати. От вида его обнаженной груди во рту у нее пересохло, а бабочки сместились в самый низ живота. Она проклинала себя за то, что заставила его потушить свет.
Откинув одеяло, он лег на спину. Она перевернулась на бок, положила руку ему на грудь и ощутила его тепло.
– Ты всегда надевал ночную рубашку.
Она почувствовала, что Альберт напрягся.
– В Африке было невыносимо жарко. Я привык спать обнаженным.
Она провела пальцами по его груди вплоть до пояса, где находились кальсоны, которые он надел из уважения к ее восприимчивости.
– Возможно, после того, как родится ребенок, мы оба сможем спать обнаженными.
Сжав ее пальцы, он чуть повернулся и посмотрел на нее. Даже в темноте она чувствовала напряжение в его взгляде. Ее щеки пылали, и она едва выдавила из себя улыбку.
– Я думаю, это было бы прекрасно.
Приложив руку Джулии к губам, он поцеловал кончики ее пальцев.
Бабочки порхали у нее в животе, сквозь