Дверь была высокая, двустворчатая, украшенная рисунками и медными гвоздиками с фигурными головками. Наверное, раньше дом принадлежал богатому торговцу или помещику средней руки. Как слепой водя ладонями по филенкам, Фын готов был разрыдаться от отчаяния. Сейчас бы взять в руки топор или хотя бы лопату, и тогда разукрашенная дверь быстро поддалась бы, но у него есть только столовый нож, с закругленным на конце лезвием, не слишком острый, не способный заменить ни плотничьего инструмента, ни оружия. И все же Фын предпринял попытку отжать ригель замка. Одновременно он потихоньку тянул створки двери на себя, просовывая нож в образовавшуюся щель все глубже и глубже.
Только бы не вернулись уехавшие, только бы никто не подошел к дверям с той стороны, только бы…
Когда створки, чуть скрипнув, распахнулись, Фын сначала не поверил в удачу. Сжав рукоять ножа, он приоткрыл одну створку пошире и выглянул в смежную комнату, готовый немедленно вступить в схватку, с любым, кто попробует преградить дорогу. Но, на его счастье, комната была пуста. Никого.
Тихо ступая на цыпочках, бандит прокрался в коридор: надо поскорее добраться до окна, выходящего на противоположную сторону дома, а там посмотрим. Если бы особняк стоял фасадом на улицу, вообще не было бы проблем, но…
В коридоре Фын почувствовал сквозняк – тянуло свежим ветерком, особенно ощутимым после долгих часов, проведенных в душной, насквозь прокуренной комнате. Окно, открытое окно! Забыв об осторожности, он бросился к нему и, одним прыжком перемахнув через подоконник, выскочил на улицу.
Сегодня капризная фортуна явно сменила гнев на милость и повернулась к нему лицом, щедро одарив благосклонностью: он очутился на заднем дворе, среди хозяйственных построек. За углом мелькнула фигура солдата, но Фын проворно юркнул в щель между сараями. Вытирая спиной стену, бочком дошел до забора, огораживавшего усадьбу, перелез через него и спрыгнул в густые заросли бурьяна. Сунув за пазуху руку с браслетом наручников и спрятав в рукаве нож, он быстро пошел по переулку. Надо поскорее убраться подальше от страшного дома Жао…
Глава 4
Настало утро, серенькое, блеклое. В лощинах разлилось сырое молоко легкого тумана. По небу ползли низкие, лохматые тучи, грозя вымочить землю мелко моросящим нудным дождем. За ночь беглецы изрядно продрогли, словно камни потихоньку высосали из них животворное тепло, жадно забирая его впрок, до зимы.
Проснувшись, Саша увидел, что Юрий Петрович уже поднялся и делает гимнастику, пытаясь согреться. Энергично размахивая руками, он приседал и подпрыгивал, будто исполняя замысловатый танец. Приглядевшись, Руднев понял: Лобанов имитирует схватку с противником – какие там танцы, если капитан наносит удары ногами, кувыркается, бьет кулаками и головой, резко поворачиваясь в разные стороны.
Но что это за борьба?