Ай Цину было приказано не спускать с Аллена глаз, повсюду следуя за ним тенью, а как только запахнет золотыми долларами, немедленно сообщить об этом Жао через надежного человека, который тоже примкнул к каравану. Естественно, «надежный человек» ничего не знал об истинной причине путешествия Аллена и Цина в компании купцов.
Сейчас Аллен лежит в могиле, «надежный человек» убит при обстреле каравана с самолета, купцы тоже погибли, а Цин сидит здесь, в фанзе… Не верить его рассказу? Но зачем Цину лгать? Он же знает, какова расплата за обман, и побоится плести небылицы.
Жао хлопнул в ладоши, его телохранитель Чжоу внес поднос с чайниками, полными вина.
– Проследи, чтобы нас не беспокоили, – велел Быстрорукий.
Подав один чайник Цину, бывший полицейский припал губами к носику другого и сделал добрый глоток. Отличное вино. Теперь закурить сигарету. Теплая волна, поднимаясь от желудка, растекается по телу, а табачный дым будоражит мозг, помогая отыскать единственно верное решение.
– Ты думаешь, Аллен открыл им тайну? – потягивая из чайника вино, нарушил молчание Жао.
– Видимо, да, – откликнулся Цин.
– Эти двое едут по старой дороге?
– Да. Им теперь некуда свернуть. Я хорошо знаю здешние места. К вечеру они достигнут ущелья Желтых скал и наверняка останутся там до утра: сейчас неспокойно вокруг.
– Интересно, почему европейца везут связанным? – пуская кольца дыма, протянул Жао. – Впрочем, мы скоро это узнаем. Собирайся, поедем за ними.
– Боишься, что они сумеют скрыться? – вскочил Цин.
– Куда им деваться! – усмехнулся Быстрорукий. – Вокруг мои люди, а за ущельем Желтых скал выставлен дозор: я не люблю, когда меня застают врасплох. Понимаешь, мне не терпится взглянуть на парней, решивших заграбастать наследство Аллена, не имея на такую милость судьбы никаких прав.
– Конвоир вооружен, – напомнил Цин.
– Ерунда! – отмахнулся Жао.
– Но они ведь нужны тебе живыми.
– Что ты предлагаешь? – обернулся к нему бывший полицейский.
– Дождаться ночи, – почтительно поклонился Ай Цин.
– Мое нетерпение сильнее осторожности. Я хочу идти за ними по пятам, как тигр за добычей. – Жао приоткрыл дверь и крикнул: – Чжоу, вели седлать лошадей!
Когда начало смеркаться, Фын решил устроить привал. Кони устали, взмокли и сейчас едва тащились, тяжело поводя боками. Остановив повозку, китаец выпряг их, стреножил и пустил пастись на чахлой траве, кустиками росшей у подножия скал. Потом он выволок Руднева и, привалив его к грязному колесу, отправился за топливом для костра.
Лежа на