Княжна Мария Элимовна Мещерская вышла замуж и стала княгиней Демидовой Сан-Донато, но вскоре, 26 июля 1868 года, ушла из жизни в возрасте двадцати четырёх лет.
Так закончилась печальная история любви будущего императора Александра III, вольно или невольно способствовавшего роману своего сына и наследника престола с блистательной балериной Матильдой Кшесинской.
В дневнике его появилось пламенное Лермонтовское стихотворение «Договор».
Пускай толпа клеймит презреньем
Наш неразгаданный союз,
Пускай людским предубежденьем
Ты лишена семейных уз.
Но перед идолами света
Не гну колени я мои;
Как ты, не знаю в нём предмета
Ни сильной злобы, ни любви.
Как ты, кружусь в весельи шумном,
Не отличая никого:
Делюся с умным и безумным,
Живу для сердца своего.
Земного счастья мы не ценим,
Людей привыкли мы ценить;
Себе мы оба не изменим,
А нам не могут изменить.
В толпе друг друга мы узнали;
Сошлись и разойдемся вновь.
Была без радостей любовь,
Разлука будет без печали.
«… Я теперь император и не принадлежу себе»
Николай Александрович не забывал о Кшесинской. Когда минули траурные дни, приехал к ней, чтобы сообщить невесёлую для неё новость:
– Я помолвлен. Приступаю к выполнению своего долга державного.
Кшесинская молчала. Она не плакала, не билась в истерике. Она достойно приняла тяжёлое для неё известие. Она понимала, что, даже если может быть его любимой, не может быть его женой.
Видя её реакцию, Николай Александрович помолчал и после паузы заговорил:
– Ты для меня навсегда останешься лучшим и близким другом. Если что, обращайся всегда. Но я теперь император и не принадлежу себе.
– Благодарю вас, Николай.
Она впервые обратилась к нему на «вы».
Николай Александрович не скрывал от будущей супруги, что до знакомства с ней у него был роман с балериной Матильдой Кшесинской. Кто такая эта Кшесинская, объяснять не пришлось. Имя будущей звезды русского балета уже знали в Европе.
Ну что ж, был роман, да весь вышел – всё завершено однажды и навсегда. Так и порешили, не вспоминать о нём. Но кто же мог подумать, что письма иногда застревают в пути, причём застревают порой не в самые лучшие моменты.
Но несколько писем от Матильды пришли позднее, чем надо бы.
Алиса увидела конверты. Вскрывать не стала – не могла так поступить, но спросить всё-таки спросила:
– Откуда эти письма? Как они здесь оказались?
Цесаревич Николай несколько смутился, но пояснил