Дональдсон поднял руку. Правой продолжал удерживать маску.
Лицо незнакомца скрывал противогаз – не маска и не скафандр, какие носят космические пехотинцы. Черные стекла (вероятно, с ультрафиолетовой защитой) уставились на Джона. Тому показалось, что в противогазе проступило нечто зловещее. Точно предмет индивидуальной защиты и сам являлся лицом.
Шагнув ближе, корсар (Дональдсон почти не сомневался, что наткнулся на пирата – одного из убийц, что устроили всю эту бойню) повел стволом бластера:
– Кто такой?.. – Причиной металлических ноток служил то ли переводчик, то ли противогаз.
– Я?.. Джон… Джон Смит, – солгал Дональдсон.
– Еще бы, разумеется, – кивнул незнакомец. – Куда путь держишь, Джон Смит?..
Джон сглотнул. Он со всей отчетливостью осознал, что СЕЙЧАС его могли убить. Как никчемное животное. А ведь так – невыносимо, до боли – хотелось жить!..
– К шлюпкам, – признался он. – Я услышал взрыв, и решил, что произошла авария. – Дональдсон нервничал; когда же он нервничал, то начинал тараторить, будто заведенный. – Взрыв двигателя, или столкновение… Знаете, такое случается в Космосе…
Пират участливо кивнул. Скорострельный бластер по-прежнему смотрел в грудь пассажира.
– Пожалуйста, отпустите меня, – взмолился Джон. – Я никому не расскажу о нашей встрече. Я…
– Не расскажешь?! Отчего же?.. – Черный ствол опустился. – С этим, приятель, ты погорячился.
Незнакомец поднял руку, и, удерживая оружие правой, сомкнул пальцы на противогазе. В этот момент Дональдсона впервые обуяла жажда действия. «Сейчас или никогда», – сказал он себе. Но вышло, что никогда. В черных стеклах мерцало мрачное спокойствие. Даже одной рукой корсар без особых усилий держал на весу тяжелый бластер. Не оставляло сомнений, что он с той же точностью проделает в Джоне аккуратную дыру, пользуясь одной рукой, сколь и двумя.
Приняв во внимание эти соображения, Дональдсон не предпринял ровным счетом ничего. Лишь отвел взгляд, созерцая исключительно стену. Пират намеревался обнажить лицо. С какой целью – неизвестно. Джон знал, что это знаменовало – персонально для него – смертный приговор… Либо – помилование. Профессиональные преступники, как правило, предпочитали не оставлять свидетелей. (Здесь – нюанс. «Не оставлять» было значительно предпочтительнее, нежели «устранять». Спрашивается, какой смысл?.. Никакого. Одним трупом больше, одним меньше… Вокруг – только трупы. Никто не расскажет… Возможно, этот ублюдок – заурядный садист, которому по нраву убивать). Но встречались исключения. Считанные единицы. Мерзавцы, алчущие мрачной славы.
– Посмотри на меня.
Пассажир не двигался. На стене не происходило ничего примечательного.
– Не бойся, с тобой ничего