– Голубка моя, дорогая, испугалась?.. Да посмотри же на меня… – ласкал и успокаивал девушку Миллезимо.
– Теперь все вспомнила… все вспомнила… Слушай! – И княжна порывисто высвободилась из его объятий. – Мы видимся в последний раз, понял ли ты меня… в последний… последний раз! – И Катерина Алексеевна сама привлекла любимого человека, страстно обняла его и с каким-то самозабвением прильнула к нему.
– Как в последний? Отчего, Катя, в последний? – растерянно и пугливо спрашивал Миллезимо. – Разве узнали?
– Не бойся, не узнали, никто не узнал… Да я сама не хочу… в последний раз ты мой… а там… там…
– Да что ж там-то, Катя?
– Скажи, милый, хороша я собой? – горячо целуя, шептала Катерина Алексеевна точно в бреду.
– Ты хороша ли собою? Да кто ж лучше тебя на свете? Ты гордая, неприступная красавица, ты царица…
– Ха, ха, ха! Царица! Вот и угадал, сам угадал… – истерически смеялась и плакала девушка.
– Как угадал, милая, что такое?
– Нечего говорить… сам сказал, что я царица… и буду царицею!
– Какою царицею, Катя? – все больше и больше путался Миллезимо.
– Русскою царицею… императрицею…
– Что ты шутишь, Катя, ведь государь – ребенок.
– Какой ребенок, когда он два года назад был женихом Меншиковой!
– Катя, Катя, милая, перестань шутить, не мучь меня!
– Не мучь? А разве я не мучусь… Разве мне не больно пачкаться грязью, продаваться?..
– Да кому ж продаваться, Катя? Как я заметил, государь к тебе равнодушен… – и сомневался и не доверял Миллезимо.
– Ты называл же меня красавицею, а разве можно красавицею не увлечься?
– Увлечься не значит любить, дорогая моя… Разве государь тебе сделал предложение? Когда же?
– Нет, не делал.
– Так как же это? – совсем растерялся Миллезимо.
– Отец и мать решили и все устроили… Разве меня спрашивали? Распорядились мною, как вещью… не спросили, люблю его или нет. Полную инструкцию сейчас дали, как вести себя… Сначала буду любовницею… а потом царицею. Поверил теперь? Что же ты молчишь, на что решился?
– А? Да как мне решать… с какого права?
– С какого права! Разве я не люблю тебя, разве ты не клялся мне в вечной любви?
– Клялся, Катя, и теперь клянусь… люблю тебя… люблю так, как и высказать не могу… Да что же я могу сделать?
– Ты мужчина, и спрашиваешь меня?! Если бы я была на твоем месте, я бы не спросила… я бы сумела найти средства… Увези меня… Я с тобою убегу, куда ты хочешь.
– Нельзя, Катя… Куда мы убежим? Нас везде отыщут… Что скажет брат Вратиславский?
Княжна порывисто, долгим и страстным поцелуем прильнула снова к любимому человеку, но потом вдруг, оторвавшись и прошептав: «Прощай!» –