Только синьора Полетте закончила говорить, как сильный порыв ветра ударил в стену шалаша, заставив тот вздрогнуть, зашататься.
– Боже, спаси нас грешных, – пробормотала синьора Полетте. – Я тут подумала. Как хорошо, что Алессандро догадался связать сосуды с водой между собой веревкой и закопать. Как чувствовал. Боюсь, что после этой грозы баллоны придется заново наполнять водой.
Ветер, словно кулак циклопа, снова ударил в стену шалаша. Ангелика замерла в ожидании наихудшего. Взгляд метнулся в одну сторону, в другую. Ощущение обреченности кольнуло сердце. Тревога проникла в сознание, пробуждая к жизни страх, неуправляемый и первобытный, перед таинственными силами природы.
За стеной взвыл ветер. Разъяренным медведем где-то совсем рядом ревел океан. Усилился и дождь. Ангелика слышала, как он зачастил по резине над головой, по веткам, листьям в стенах. Сквозь щели внутрь шалаша начала проникать вода, поначалу тонкими струйками, а вскоре и быстрыми ручьями побежала по живым стенам, одеялу, расстеленному на полу.
Новый толчок ветра пошатнул их хлипкое убежище. Ангелика почувствовала спиной холод и влагу прежде, чем поняла, что произошло. Что-то навалилось на нее сверху. Тяжелое от влаги, холодное. С запозданием сознание девушки уловило крик Эбигейл, испуг на лице синьоры Полетте. Секунды ушло на то, чтобы понять, что это. Мокрые листья, ветви, из которых состояли стены шалаша. Ангелика оттолкнула от себя стену, та пошатнулась и упала на песок. Вслед за первой стеной начали клониться к земле остальные.
Ангелика оглянулась, но тут сверху полилась воды, когда резина провисла и собранная вода ринулась вниз, прямо на девушку. Ангелика взвизгнула, чувствуя, как холод воды пробирает до костей. Мокрая одежда прилипла к телу, вызывая омерзение. Впридачу ветер бросил в лицо девушке косые струи дождя. Ангелика захлебнулась, дыхание сбилось. Из груди вырвалось что-то нечленораздельное. Она вскочила на ноги и, не помня себя от страха, бросилась в джунгли.
За ее спиной бушевал океан. Волны вздымались одна над другой, белые буруны оседлали гребни. Чернота неба слилась с чернотой океана, создав нечто невиданное прежде – полотно, достойное кисти какого-нибудь древнего бога. Молнии резали небесное тело, будто мясник тело ягненка, изливались водой, будто кровью, и проливались на землю.
Но Ангелика ничего этого не видела, бежала прочь от берега, листья и ветки хлестали по лицу, ноги разьезжались в грязи, подскальзывалась, падала, снова поднималась и вновь устремлялась вперед, будто знала, там спокойнее, суше, а главное, нет того ада, который остался позади.
Дождь пошел на убыль, ветер стих, а девушка все так же рвалась через джунгли. Тело ее дрожало от холода, изнывало от усталости, молило об отдыхе. Но страх сковал разум, продолжал гнать вперед.
Внезапно из темноты вынырнул силует шалаша, небольшого, уютно устроившегося под большим раскидистым деревом. Со всех сторон он непогоды его защищали стволы других деревьев, да их раскидистые, низко нависающие над землей