Глава восьмая
Когда вальс кончился и музыка смолкла, Били и Саксон оказались у главного входа в танцевальный зал. Ее рука слегка опиралась на его руку, и они прогуливались, отыскивая местечко, где бы сесть. Вдруг прямо перед ними вырос Чарли Лонг, который, видимо, только что пришел.
– Так это ты тут отбиваешь девушек? – угрожающе спросил он; лицо его было искажено неистовой злобой.
– Кто? Я? – спокойно спросил Билл. – Ошибаетесь, я никогда этим не занимаюсь.
– А я тебе голову снесу, если ты сию минуту не уберешься!
– Ну, с головой-то мне вроде жалко расстаться. Что ж, пойдемте отсюда, Саксон. Здесь неподходящее для нас соседство.
Он хотел пройти с ней дальше, но Лонг опять загородил ему дорогу.
– Уж очень ты занесся, парень, – прохрипел он, – и тебя следует проучить! Понятно?
Билл почесал затылок и изобразил на своем лице притворное недоумение.
– Нет, непонятно, – ответил он. – Повторите, что вы сказали?
Но огромный кузнец презрительно отвернулся и обратился к Саксон:
– Пойдите-ка сюда. Давайте вашу карточку.
– Вы хотите с ним танцевать? – спросил Билл.
Она отрицательно покачала головой.
– Очень жаль, приятель, ничего не поделаешь. – И Билл опять сделал попытку отойти.
Но кузнец в третий раз надвинулся на них.
– А ну-ка давайте отсюда, – сказал Билл, – я вас не держу.
Лонг чуть не бросился на него; его кулаки сжались. Одну руку он отвел назад, готовясь нанести ею удар, а плечи и грудь выпятил, – но невольно остановился при виде невозмутимого спокойствия Билла и его невозмутимых, как будто затуманенных глаз. В лице Билла не дрогнула ни одна черта, в теле – ни одна мышца. Казалось, он даже не сознает, что ему угрожает нападение. Все это было для кузнеца чем-то совершенно новым.
– Ты, может, не знаешь, кто я? – вызывающе спросил Лонг.
– Отлично знаю, – так же невозмутимо ответил Билл. – Ты первейший хулиган (лицо Лонга выразило удовольствие). Специалист по избиению малолетних. Тебе полицейская газета должна бы дать брильянтовый жетон. Сразу видно, что ни черта не боишься.
– Брось, Чарли, – посоветовал один из обступивших их молодых людей. – Это же Билл Робертc, боксер. Ну, знаешь… Большой Билл…
– Да, хоть бы сам Джим Джеффис! Я никому не позволю становиться мне поперек дороги!
Но даже Саксон заметила, что его свирепый пыл сразу угас. Казалось, одно имя Билла уже действует усмиряюще на самых отчаянных скандалистов.
– Вы с ним знакомы? – обратился к ней Билл.
Она ответила только взглядом, хотя ей хотелось громко закричать обо всех обидах, которые ей нанес этот человек, так упорно ее преследовавший. Билл обернулся к кузнецу:
– Осторожнее, приятель, тебе со мной ссориться не стоит. Хуже будет. Да и чего ради, собственно говоря? Ведь в таком деле решать ей, а не нам.
– Нет,