Еще несколько минут, и между гранитными храмами можно было различить уже и другие строения. Все они были выкрашены в яркие цвета.
– Вот и дворцы, – почтительно произнес купец. – О Ио, ты будешь жить в этих пышных дворцах, потому что только принц может заплатить сумму, которую я хочу получить. Клянусь, да защитит меня Мелькарт, я делаю это не из жадности, нет, дитя мое, но из желания тебе же добра.
– Если я тебе так дорога, как ты говоришь, – прошептала девушка, – то проводи меня на родину, возврати дорогому отцу и несчастной матери.
– Ты еще жалеешь свой город, похожий на какое-то жалкое местечко! А я-то положил столько труда, чтобы показать тебе богатейший город мира!
– Да, чтобы продать меня здесь, как скотину, тогда как в родном Аргосе я была свободна! Знай же: в моих жилах течет благородная кровь!
– Что же делать – такова торговля, – сказал решительно финикиец.
Тогда Ио разразилась упреками:
– Презренный похититель, безжалостный потомок пиратов! Я решилась просить тебя об этом, так как все же ты имеешь человеческий облик! Теперь же я тебя презираю!..
Между тем галера медленно подвигалась вперед.
Уже масса храмов начала постепенно раздвигаться, между ними виднелись дворцы, возвышавшиеся над бесконечными анфиладами стен. Бесконечные купола казались огромными муравейниками из-за тысячи голубей, покрывавших Фивы пестрым ковром.
До них внезапно донесся шум огромного города: крики ослов, стук колесниц, удары молотов о наковальни…
Вот и набережная, усеянная пестрой толпой.
Здесь Нил затянут густой сетью судов. Приходилось сложить паруса. Гребцы нашей галеры ловко маневрировали, успевая перебрасываться шутками и проклятиями с соседним экипажем.
Чужеземная одежда Ио, ее рыжие волосы и ослепительная белизна привлекли всеобщее внимание.
– Откуда ты ее везешь? Она твоя рабыня? Сколько ты за нее просишь? – кричали финикийцу с берега.
В первый раз ахеянка сделалась предметом всеобщего любопытства. В Мемфисе и Дельте Ио решительно отказывалась выходить из каюты. Она поспешила закутать голову в свой пеплум, но господин ее энергично воспротивился этому.
Пришлось опустить глаза и побороть свое отчаяние. Она готова была сейчас же броситься в сверкающие волны реки, чтобы умереть. Сильный толчок вырвал ее из этого мрачного отчаяния: галера достигла берега и становилась на якорь.
Агама взял за руку свою пленницу, и они поднялись по гранитной лестнице. Наверху они очутились среди целой толпы грузчиков, навязчиво предлагавших свои услуги.