«Не думай об этом», – приказала себе Сири. Тем не менее, когда она попыталась прояснить мысли, в памяти вспыхнули глаза Бога-короля. Черные очи сверкали при свете огня. Она ощущала их взор на себе – холодный, как камни, на которых она стояла.
Огонь потрескивал. Синепалый сказал, что король постучит, призывая ее. Вдруг она не заметила? Она не осмелилась поднять глаза. Она уже встретилась с ним взглядом, хотя и случайно. Она лишь продолжила стоять на коленях, упершись локтями в пол. Спина опять разболелась.
«Почему он ничего не делает?»
Недоволен ею? Она оказалась не так мила, как ему хотелось, или он рассердился из-за взгляда в глаза по ходу слишком долгого раздевания? Было бы крайне забавно, если бы рассердили старания Сири не выглядеть обычной, беспечной. Или проблема заключалась в чем-то еще? Ему обещали старшую дочь идрийского короля, но вместо нее он получил Сири. Понятна ли ему разница? Не все ли ему равно?
Минуты текли, пламя пожирало дрова, и в комнате темнело.
«Он играет со мной, – подумала Сири. – Заставляет меня дожидаться своей блажи». Наверное, приказ стать на колени в столь неудобное положении служил посланием – ей показывали, кто здесь хозяин. Он возьмет ее, когда пожелает сам, и не раньше.
Время шло, Сири сжимала зубы. Сколько она простояла? Час, может быть, дольше. Но Бог-король не издавал ни звука – не стучал, не кашлял, даже не шевелился. Возможно, это была проверка с целью узнать, как долго она проторчит в таком положении. А может быть, она излишне вникала в происходящее. Так или иначе, ей велели оставаться на месте и отходить только при острой необходимости.
Вивенна прошла подготовку. Вивенну научили выдержке. Но в Сири сохранилось упрямство. Чтобы оценить это, достаточно вспомнить ее прогулы и невыполнение обязанностей. Со временем она сломила бы и отца. Он начал поступать ей в угоду – лишь бы остаться в здравом рассудке.
И вот она, обнаженная, ждала при свете углей, а ночь все длилась.
Фейерверки взорвались фонтаном огней. Отдельные искры упали невдалеке от Жаворонка и разожглись ярче. Они горели ослепительно, пока не умерли.
Наблюдая за действом, он откинулся на кушетке, поставленной на открытом воздухе. Вокруг ждали слуги, державшие наготове зонты, портативный бар, исходящие паром и охлажденные полотенца, дабы при надобности обтереть ему лицо, да уйму предметов роскоши в придачу, которые были для Жаворонка не более чем безделушками.
Он наблюдал за фейерверками с умеренным интересом. Запальщики нервозно толпились вокруг. За ними ждали менестрели – Жаворонок позвал их, но выступить еще не попросил. Поскольку они извечно развлекали возвращенных при Дворе богов, сегодняшняя ночь – ночь бракосочетания Бога-короля – была еще более вычурной.
Сам Сьюзброн, конечно, не появился. Он выше подобных торжеств. Жаворонок глянул в сторону, где над двором отрезвляюще возвышался королевский дворец. В итоге он лишь покачал головой и обратился взором ко внутреннему