Руководствуясь исключительно обонянием, я добрался до кухни, где обнаружил висевший над потухшим очагом огромный котел. Мне не составило труда определить, что чудесный запах доносится именно оттуда.
– По-моему, это баранина.
– А если человечина? – не удержался от страшного предположения Крафт.
– Типун вам на язык, Вацлав Карлович. Зачем же подозревать хозяина в чем-то нехорошем. Мирный поселянин накушался говядины и спит.
– Вы же сказали, что это баранина? – недовольно покосился на меня Крафт.
– Будем считать, что это свинина, – сказал я, запуская руку в котел. – Слышите, хрюкает кто-то в хлеву.
– Да это хозяин храпит.
Извлеченная мной из котла ляжка никак не тянула на человеческую. Тщательно осмотрев находку, Крафт вынужден был это признать. После чего мы с ним на пару приговорили висевший на кости шмат мяса. К сожалению, нам не удалось попробовать похлебку, поскольку все мои усилия воспользоваться поварешкой оказались тщетными. Она была чудовищно тяжела.
– По-моему, она сделана из чистого золота, – сказал я, рассматривая всем известный предмет кухонного быта.
– У него вся посуда из золота, – подтвердил мое предположение Крафт. – Вон видите, миска суповая на столе стоит.
Миску я трогать не стал, зато вернулся к котлу и прицелился в плавающий на поверхности небольшого супового озерца кусок мяса.
– Куда полез грязными руками?! – прогремел вдруг над моим ухом страшный голос.
От испуга я едва не кувырнулся в котел, но в последний момент все-таки удержал равновесие и оглянулся. Какие, там четыре метра, мама дорогая, в этом дородном дяде их было не менее шести. Такого легче убить, чем прокормить. Немудрено, что старушка Земля сделала свой выбор в пользу более мелких особей, редко достигающих в высоту двух метров и куда менее чревастых. Что касается лица волота, то худого слова о нем не скажу. Среди человеческих физиономий попадаются много гаже. Зубы, правда, впечатляли, но сказать, что его клыки размером с кабаньи, было бы явным преувеличением. К сожалению, было у него два глаза, так что вариант, использовавшийся хитроумным Одиссеем в противоборстве с циклопом, отпал сам собой.
– Вадим Чарнота, путешественник, – представился я.
– Витязь?
– Боже упаси. Ученый-этнограф. Изучаю местный фольклор. Окрестные жители порекомендовали мне вас как большого знатока в этой области. А это господин Крафт, мой коллега. Историк, гуманист, просветитель.
– Волот Имир, – представился в свою очередь великан. – Владыка всей земли от моря и до моря. Вы атланты?
– Да как вам сказать, – пожал я плечами. – С одной стороны, вроде бы да, а с другой – нет.
– Изгои, значит, – сделал неожиданный вывод хозяин.
Спорить я с ним не стал, ибо успел уже догадаться, что господин Имир недолюбливает атлантов,