Леда уселась на ее кровать, прямо на ночную сорочку. Господи, какая она смешная! Не хватало ей все-таки лоска, несмотря на богатых родителей. Катерина приветливо улыбнулась.
– Это случилось перед Рождеством, за пару недель, – начала Леда, слова лились из нее с таким воодушевлением, которого раньше Катерина за ней не замечала. – Филиппо играет на клавесине, и отец пригласил его к нам на вечеринку. Он приехал в шелковом золотом костюме. Но я заметила, что его камзол помят – будто бы он был у него единственный и он надевает его каждый вечер, когда играет. Ох, синьора, как же он красив! Черные волосы, нежные глаза и маленькая родинка прямо здесь. – Она ткнула чуть выше губы.
Катерина кивнула, желая разделить с девушкой ее воспоминания.
– Он заиграл, – продолжала Леда, глаза ее блестели в свете свечи, – и я влюбилась, наблюдая, как его пальцы порхают над клавишами. Когда музыка наконец прекратилась, Филиппо встал и… я не знаю как, синьора, но он потом мне рассказывал, что почувствовал на себе мой взгляд… и подошел прямо ко мне. Один его глаз едва заметно косил… – Леда попыталась изобразить косоглазие, – поэтому, когда он смотрит на вас, кажется, что вы единственная женщина в комнате. Остальные не имеют значения. Больше никого нет.
Катерина и сама помнила это чувство. Она тоже ощущала подобное, по крайней мере какое-то время. Она выдавила улыбку, чтобы побудить Леду продолжать.
– Филиппо родился в Неаполе, – рассказывала свою историю Леда. – Его мать – известная певица. С детства он путешествовал с ней по миру – Италия, Франция, Англия. Только мать его недавно умерла, а отца своего он не знал. Филиппо остался совершенно один! Мое сердце тут же полетело к нему.
Леда взглянула на Катерину, ища поддержки, и Катерина тут же приложила руку к сердцу. Но Леда молчала и вертела в пальцах золотой кулон, висящий у нее на шее. Он таинственно поблескивал в ночи.
– Этот кулон – подарок от Филиппо? – предположила Катерина.
Леда казалась удивленной.
– Этот? – уточнила она, держа толстый золотой квадрат между пальцами. – Это кулон моей матери.
– Ох! – Катерина тут же пожалела, что затронула болезненную тему, когда Леда с радостью рассказывала о своем любимом. Но девушка, казалось, была не против поговорить и об этом.
– На нем святой Георгий пронзает копьем дракона – видите? – спросила Леда.
Она подалась вперед, чтобы Катерина смогла получше рассмотреть кулон. Катерина поднесла поближе свечу. Теперь она могла различить рыцаря в доспехах, нога его стояла на поверженном драконе.
– А внутри… – Леда перевернула кулон, – кусочек копья святого, которое поместили внутрь хрусталя.
– Красиво, – похвалила Катерина, мягко проводя пальцем по ободку кулона. Теперь она понимала, что это ободок. – Ты носишь его с тех пор, как потеряла мать?
– Да, – ответила Леда, но уже не так охотно. –