Когда она вошла в помещение и глаза привыкли к полумраку, она отвесила поклон сидящему за столом мужчине. Стол стоял у единственного окна, а мужчина сидел спиной к женщине. Лица она не видела. Глаз не сразу заметил выходившего на улицу молчаливого старика. Тот сидел у стены на лавке и с угрюмым видом пытался плести лапти. Даже от входной двери было видно, что лапоть у него был «не ахти».
Вопреки ожиданиям женщины, говорить начал мужчина за столом.
– Не стой у порога. Заходи! Чьих будешь? С чем пришла?
– Мы из древлян, что по притокам Эная жизнь ведут. Село наше Уткунай, рода мы Рогового. Слово молвили соседи, рыбаки с реки Воржа, – начала неуверенно женщина. – Что воротился до самого праздника Урожая в село Ведичей ведун, Пестом от рождения названный. Мол, зело сильный ведун, и волшбе мажеской обучен…
– Садись, в ногах правды нет, – прервал ее слова мужчина. Женщина потопталась на месте и нерешительно двинулась к столу. С другой стороны стола стояла скамья. На нее она и уселась с мальчишкой.
Когда она подняла взгляд на мужчину, то тут до нее и дошло, что, несмотря на размеры и широту плеч, перед ней юнец. Отрок, если вообще не дворовый парень. Женщина в недоумении глянула на старика, который сплюнул, кинул под лавку еще один неудавшийся лапоть из бересты и потянулся за новым куском бересты на той же лавке. К слову, под лавкой уже было несколько комков бересты, отдаленно напоминающих лапти. Потом женщина снова перевела взгляд на отрока.
– Я к Песту-ведуну…
– Я Пест-ведун, и за то слово было Аккилуры, ведьмы села Ведичей, – опять оборвал ее отрок. – С чем пришла?
Женщина тут же ухватила мальчика за руку и подтянула его кисть к Песту.
– Вот! Вот, что случилося.
Пест недоуменно уставился на кисть парня. Она была немножко искривлённой, и на ней было шесть пальцев. Он протянул к кисти руки и начал ее ощупывать, при этом продолжая выспрашивать мать ребенка.
– Давно шестой вырос?
– На свет с шестью появился…
– Только на одной руке?
– На обеих рученьках…
– Болит? Работу делать мешает?
– Нет, но род и село за юродивого считают, и дворовые тумаками провожают…
– Звать как?
– Митрофана…
– Малого!
– Синдин…
Пест умолк и начал разглядывать парня. Тот был явно рыжим. Волосы были настолько яркого рыжего цвета и так растрепаны, что у Песта сразу закрались сомнения.
– Кулаки покажи! – хмурясь, скомандовал Пест. – Ну?
Парень испугано взглянул на мать, а потом, вжимая голову в плечи, показал оба кулака Песту, костяшками вверх. Оба кулака были битыми, с припухлостями и ссадинами.
– Бьешься на кулаках?
– Бьюсь… – мальчишка склонил голову немного вперед и смотрел на Песта исподлобья. Словно дворовый, собравшийся с ним драться.
– Руку дай! – Пест дождался, когда парень в сомнениях протянет одну руку, и ухватил за запястье. Одной руки Песта хватило