– Миррэ Айлиона, как вам не совестно! Вы – третья дочь нашего правителя! Вы – благородная дама, которая в будущем обязательно должна выйти замуж за достойного человека! Воспитанной девушке не пристало осквернять свой взор…
Договорить женщина не успела. Её воспитанница вскочила с места и в явном возмущении заметалась по небольшой комнатке, служившей для обучения такому важному для леди делу как вышивание.
– Осквернять взор! Подумать только!!! – девушка сердито топнула ножкой. – Это они оскверняют звание воинов своим и жалкими потугами! Кто так держит меч?! Да его пинком выбить можно, при этом сломав запястье этому неудачнику!
Меймиррэ, которая считала, что знает свою подопечную как никто, грузно плюхнулась в кресло, не в силах устоять на ногах от такого порыва. Она удивленно хлопала глазами, прикрывала рот рукой и пыталась сообразить, откуда юная миррэ знает о воинах и о том, как управляться с оружием.
«Вероятно, она прочла это в дамских романах! Современные авторы так дотошно подходят к деталям, что умудряются втиснуть в книгу кучу ненужных подробностей!» – успокоила себя Фикосин и натянуто улыбнулась.
Однако девушка продолжила свое шокирующее поведение. Она высунулась по пояс в окно и громко прокричала:
– Идиоты! Для начала с вертушкой потренируйтесь! – затем с очаровательной ножки была снята туфелька и метко запущена в воинов, попав одному аккурат меж глаз.
Фикосин всхлипнула и почувствовала, что ей становится тяжело дышать. Впервые корсет показался пышнотелой даме тесен и захотелось оказаться где-нибудь в саду. С бутылкой крепкого сладкого вина.
– Чего уставился?! Арархин узрын дао! Каабур зулу! – добавила девушка и захлопнула ставни.
Последние слова приличной девушке знать не полагалось. А уж тем более произносить такое во всеуслышание. Фикосин показалось, что она вот-вот потеряет сознание от шока.
– Миррэ… о, миррэ, кто посмел осквернить ваш слух этими словами?! Почему вы произносите их? О, мое бедное дитя, вы наверное не знаете, что они означают! – пролепетала толстушка, прикладывая надушенный платочек к глазам.
– Почему не знаю? Знаю. Это на языке гоблинов значит *** *** ***! – повела плечом принцесса, чем окончательно вывела свою воспитательницу из состояния душевного равновесия и ввергла в глубокий обморок.
Посидев у бесчувственного тела несколько минут и услышав, что обморок перешел в глубокий здоровый сон (в обмороке обычно не храпят!), девушка тихонько выскользнула за дверь и опрометью бросилась в сторону кухни.
Только через кухню можно было тихо выбраться на задний двор, а оттуда, обогнув конюшню, попасть к казармам. Прислуга, уже смирившаяся со странностями принцессы, не обращала внимание на ее перебежки, и вскоре девушка оказалась там, куда так рвалась.
– Айрен!