– Да! А кроме того, если я и скажу тебе «нет» – ты все равно согласишься. Ты уже это решил. Я не сомневаюсь, что мое мнение для тебя ценно, но рядом с твоим оно ничто. Дорогой мой, я говорю тебе, как всегда, все, что думаю… И прибавляю, что если бы ты не был таким – ты не был бы Клодом Меркером… Но все же… все же совершенно ясно, что такое мнение, как твое, так и мое, имеет значение лишь при одном условии, если это оригинальное замещение логически возможно. Я хочу сказать: необходимо, чтобы сходство между тобой и Раулем Бержаном было совершенным, абсолютным… А этот вопрос один только я могу решить, потому что вы меня одного посвятили в ваш план. Похож ли на тебя этот человек так, как вы оба это думаете? Только кто-нибудь третий, видя вас вместе, может решить этот вопрос. Опыт с зеркалом, который ты проделал, дает большие надежды, но его недостаточно. Манеры, позы, жесты могут, несмотря на близкое сходство, не быть похожими. Сумеет ли Бержан точно подражать тебе? Я буду руководить им, исправлять ошибки и указывать на детали, которые ты, конечно, и сам не знаешь. В течение этих нескольких недель, которые остаются до его «дебюта» и моего отъезда, я его, если можно так выразиться, подготовлю. А если нам не удастся добиться полного совершенства, придется отказаться… Но, судя по тому, что ты мне о нем говорил, он добьется… А кроме того, ваш план до того необычен, что не может возникнуть никаких подозрений; для этого нужно, чтобы твой двойник сделал какую-нибудь грубейшую ошибку или захотел предать тебя.
– Ни того ни другого нечего бояться, – живо сказал Меркер. – Это умный и серьезный человек. Он сделает все возможное, чтобы удовлетворить свое честолюбие, то есть быть мной… И если подумать хорошенько – ему есть из-за чего стараться. Представь себе только ту жизнь, которую он вел в провинции, и ту, которую ему придется вести здесь. Что касается измены… Нет! Это решительно невозможно, ведь это до того противоречит его явному интересу. И затем, если он меня выдаст… ну… так я во всем признаюсь… Я расскажу всем, что меня заставило пойти на такой обман. Уверен, что мой авторитет еще больше вырастет оттого, что я посмел совершить это.
– Возможно… Но не наверное… Может случиться, что получится такой скандал, от которого ты погибнешь, хотя есть способы заранее гарантировать себя… Впрочем, оставим это. Действительно, предательство совершенно невероятно, если только он рассказал тебе правду о своем прошлом.
– Я все разузнаю… Мне будет легко это проверить окольным путем. Нет! Нет, он искренен, я это чувствую, я могу ему довериться, как самому себе.
Вотье ничего не ответил. Он решил изучать Бержана не только со стороны его сходства с Меркером, но и с моральной стороны. И после этого разговора Меркер написал Бержану: «Согласен».
Двойные зеленые бархатные занавеси на окнах были тщательно задвинуты, в камине ярко пылал огонь, а три большие лампы без абажуров освещали комнату. Доктор Вотье сидел в кожаном кресле, наблюдая за