Степной найденыш. Сюзи. Кларенс (сборник). Фрэнсис Брет Гарт

все же, когда некоторые пассажиры с тревогой поглядели на застенчивого, сероглазого мальчика, который едет в такое гиблое место, он и в самом деле испытал радость, смешанную со страхом, почувствовав, что вступает в жизнь в заманчивой роли мнимого злодея. Но когда горячие лошади рванули с места, Кларенс, в восторге от быстрой езды, сверкающих лучей солнца и от мысли, что он оставляет позади все оковы зависимости и условностей, устремляясь навстречу свободе, не мог уже думать ни о чем другом. Наконец он оторвался от мысленного созерцания радужных надежд и принялся с мальчишеским любопытством рассматривать своих попутчиков. Он сидел впереди, стиснутый между двумя молчаливыми мужчинами, из которых один был похож на фермера, а другой, в черной одежде, – на адвоката или учителя, и наконец взгляд его привлекла темноволосая женщина в черной мантилье и без шляпки, – она сидела сзади, и вниманием ее, казалось, целиком завладели шутливые ухаживания ее соседей и еще двоих мужчин, сидевших впереди нее. Со своего места он не видел почти ничего, кроме темных глаз, которые порой улыбались, встречая его откровенно любопытный взгляд, но особенно его поразил мелодичный нездешний выговор, какого он никогда не слыхал, и голос ее – увы, таково непостоянство юности – показался ему гораздо красивее, чем голос миссис Пейтон. Фермер, сосед Кларенса, окинув снисходительным взглядом его куртку с медными пуговицами, шутливо спросил:

      – Что, сынок, ты прямо с корабля?

      – Нет, сэр, – запинаясь, ответил Кларенс. – Я пересек прерию.

      – Так, значит, это ты оснастился так для шхуны прерий, а?

      Раздался смех, и Кларенс смутился. Заметив это, шутник добродушно и покровительственно объяснил, что «шхуна прерий» означает на современном жаргоне фургон переселенцев.

      – В Стоктоне для меня не нашлось другой одежды, – объяснил Кларенс, доверчиво глядя в черные глаза женщины на заднем сиденье. – По-моему, там никто не рассчитывал, что в Калифорнии когда-нибудь будут мальчики.

      Простота, с которой это было сказано, очевидно, произвела на всех благоприятное впечатление, так как двое мужчин на среднем сиденье, которым женщина что-то шепнула, повернулись и с любопытством посмотрели на него. Кларенс слегка покраснел и умолк. Вскоре карета начала замедлять ход. Они поднимались в гору; по обеим сторонам росли огромные тополя, с которых кое-где свисали красивые алые вьюнки.

      – Ах, какая прелесть, – сказала женщина, кивая на них головой, покрытой черной вуалью. – Этим можно чудно украсить волосы.

      Один из мужчин сделал неуклюжую попытку сорвать вьюнок, высунувшись из окна. И тут Кларенса осенило. Когда карета стала подниматься на другой склон, мальчик по примеру пассажира, ехавшего на козлах, выпрыгнул из кареты и пошел пешком. Когда подъем кончился, он снова сел, весь красный и запыхавшийся, но с алой веточкой в исцарапанной руке. Подавая ее мужчине на среднем сиденье, он сказал, как положено благовоспитанному мальчику:

      – Вот, пожалуйста… Это для дамы.

      Улыбка скользнула